Протокол «Сигма»

«Всемилостивый боже, – думал Бен, очумело глядя на список. – Питер был прав». Там были знакомые ему имена. Названия корпораций, которые все еще существовали, производили автомобили, и потребительские товары, и оружие. Имена магнатов и руководителей крупнейших фирм. Помимо тех людей, которых он узнал по фотографии, в списке оказался легендарный магнат Сайрус Вестон, чья стальная империя превосходила своей мощью даже металлургическую державу Эндрю Карнеги, и Эвери Хендерсон, которого историки деловой жизни ХХ века считали второй персоной в финансовом мире после Джона Пирпойнта Моргана. Там были руководители ведущих автомобильных компаний и только-только народившихся тогда технологических фирм, захвативших лидерство в разработке радаров, микроволновой техники и рефрижераторов – технологий, истинный потенциал которых осознали лишь спустя годы, а то и десятилетия. Главы трех самых больших нефтяных компаний, основанных в Америке, Англии и Нидерландах. Гиганты телекоммуникаций, которые тогда еще так не назывались. Мамонты делового мира тех лет; некоторые из них и поныне оставались такими же могучими и неподвластными времени, случайности и конкуренции, а некоторые теперь влились в состав еще более мощных гигантов. Здесь перечислялись промышленники из Америки, Западной Европы и, да, даже несколько имен из воевавшей против их стран Германии. А начинался список с имени казначея: Макс Хартман, а дальше в скобках было добавлено (OBERSTURMFUHRER, SS).

Сердце в груди Бена колотилось со страшной силой. Макс Хартман, лейтенант гитлеровской СС. Если это подделка… Если это подделка, то чертовски ловко изготовленная. Ему приходилось много раз видеть учредительные документы различных фирм, и то, что он сейчас рассматривал, очень походило на страницу из такого документа.

– Вы что-то нашли? – осведомилась Лизл, появляясь из кухни.

Огонь угасал, и в комнате становилось прохладно.

– Вам знакомы какие-нибудь из этих имен? – спросил Бен.

– Это известные люди. Могущественные «капитаны промышленности», как их называл Питер.

– Но почти все они к настоящему времени умерли.

– У них не могло не быть наследников, преемников.

– Да. Причем очень хорошо защищенных, – добавил Бен. – Тут есть и другие имена, которые мне ничего не говорят. Я не историк. – Он ткнул пальцем в несколько имен, обладатели которых явно не принадлежали к англоязычной части мира. – А из этих вам кто-нибудь знаком? И жив ли хоть кто-то из них?

Лизл вздохнула.

– Насколько я знаю, Гастон Россиньоль все еще должен жить в Цюрихе. Его-то знают все. Столп швейцарской банковской системы на протяжении значительной части послевоенной эпохи. А Герхард Ленц был партнером Йозефа Менгеле, того самого, который проделывал эти ужасные медицинские эксперименты на пленных. Чудовище. Он умер где-то в Южной Америке много лет тому назад. И, конечно… – Она внезапно умолкла.

– Питер был прав, – сказал Бен.

– Насчет вашего отца?

– Да.

– Это странно. Der Appel fallt nicht weit vom Stamm, как любят у нас говорить, – яблоко от яблони недалеко падает. Вы с Питером действительно очень схожи. И когда я смотрю на молодого Макса Хартмана, то вижу в нем вас обоих. Но при этом вы оба совершенно не похожи на вашего отца. Внешность – это неверный признак.

– Он очень плохой человек.

– Извините. – Она долго молча смотрела на него. Бен не мог понять, было ли это горе или жалость, или нечто большее. – Вы еще никогда не были так похожи на своего брата, как сейчас.

– Что вы имеете в виду?

– Вы кажетесь… измученным, может быть, даже затравленным. Такой вид у него часто бывал в… в последние месяцы. – Она закрыла глаза, несколько раз мигнула, стряхивая слезы с ресниц, а потом сказала: – В кабинете Питера стоит диван, он раскладывается в кровать. Позвольте я постелю вам.

– Не беспокойтесь, – ответил Бен. – Я сам отлично справлюсь с этим.

– Тогда я хотя бы дам вам простыни. А потом я должна буду пожелать вам спокойной ночи. Я вот-вот свалюсь от усталости и выпитого вина. Я никогда не была большой любительницей спиртного.

– Вам пришлось за последнее время перенести много горя, – отозвался он. – Нам обоим.

Он пожелал Лизл спокойной ночи, разделся, а потом аккуратно свернул документ и положил его в карман своей кожаной куртки, рядом с фальшивыми удостоверениями личности Питера. И уже через несколько секунд уснул крепким, чуть ли не наркотическим сном.