Протокол «Сигма»

Из столовой послышался истошный вопль: хозяйка вошла в комнату и увидела там омерзительную сцену страшного преступления.

Добро пожаловать в мой мир, мадам.

Бен услышал тяжелые шаги наверху. Постояльцы начали просыпаться.

Постояльцы. Сколько их могло быть?

Бен кинулся к двери и задвинул тяжелый стальной засов.

Ступеньки заскрипели под тяжелыми, но торопливыми шагами, и на лестнице появилась неповоротливая фигура какого-то толстяка. На нем был явно накинутый впопыхах синий халат. Лицо мужчины выдавало сильный испуг.

– Was geht hier vor?[18] – крикнул он.

– Позвоните в полицию, – по-английски крикнул ему Бен. – Polizei… телефон! – он указал на телефонный аппарат, стоявший на стойке.

– Полицию? Кто-то пострадал?

– Телефон! – злобно повторил Бен. – Быстрее! Кто-то убит!

Кто-то убит…

Толстяк неловко покачнулся, как будто его толкнули в спину, но тут же метнулся к стойке, схватил телефонную трубку, чуть-чуть помедлил, дожидаясь гудка, и принялся набирать номер.

Толстяк быстро и громко говорил в трубку по-немецки.

Где же теперь мог находиться стрелок? Или стрелки? Может быть, он уже ворвался внутрь и ищет его, чтобы сделать с ним то же самое, что только что сделал с Питером. Ему могут попасться на пути совершенно не причастные к чему бы то ни было постояльцы… но ведь это не остановит его, не так ли? Бен хорошо помнил бойню, учиненную убийцей в Цюрихской галерее.

Толстый швейцарец положил трубку.

– Sie sind unterwegs, – сказал он. – Полиция выехала.

– Они далеко отсюда?

Мужчина уставился было на него, но тут же понял вопрос.

– Чуть дальше по дороге, – сказал он. – Совсем рядом. Что случилось? Кто был убит?

– Вы не можете его знать.

Бен снова повернулся, на сей раз в сторону коридора, ведущего в столовую, но в тот же миг оттуда с воплями ворвалась хозяйка гостиницы.

– Er ist tot! Sie haben ihn erschossen! Dieser Mann dort draussen – Dein Bruder, er wurde ermordet![19]

Неужели она почему-то решила, что Бен убил своего родного брата? Безумие.

Бен ощутил, что его желудок сжало резким болезненным спазмом. Он чувствовал себя как в тумане, на него наваливался ступор, и тут он внезапно полностью осознал, что сейчас произошло и насколько ужасным было случившееся. Постоялец кричал на хозяйку по-немецки; Бен не понимал почти ничего. Внезапно он сорвался с места и кинулся в коридорчик, который, как он предполагал, вел к черному ходу.

Женщина что-то кричала ему в спину, но Бен не остановился. К истерическим взвизгиваниям хозяйки присоединился пронзительный вой полицейской сирены, который с каждой секундой становился все громче. Судя по звуку, ехал только один автомобиль. Но этого было вполне достаточно.

Остаться или убежать?

Ими подкуплен, наверно, каждый второй полицейский, сказал ему Питер перед самой смертью.

Он выбежал в коридор, резко повернул направо за угол и заметил маленькую крашеную деревянную дверь. Распахнув ее, он увидел деревянные полки, на которых было аккуратными стопками сложено белье.

Сирена звучала теперь очень громко, и сквозь ее вой пробивался хруст гравия под колесами автомобиля. Полиция подъехала к парадному входу.

Бен пробежал в конец коридора, где была еще одна деревянная дверь. Судя по находившемуся рядом с дверью маленькому окну, закрытому жалюзи, дверь выходила наружу. Он повернул замок, потянул за ручку, но дверь, видимо, разбухла и не поддавалась. Он дернул еще раз, посильнее, и на этот раз дверь открылась.

За пределами дома теперь наверняка безопасно: полицейские сирены не могли не спугнуть бандитов. Никто не стал бы прятаться в густом, но очень маленьком лесочке, опасаясь быть пойманным. Бен прыгнул в кусты, зацепился ногой за виноградную лозу и всей тяжестью грохнулся на землю.

«Боже мой! – думал он. – Быстрее, быстрее! Любой ценой нужно скрыться от полиции. Ими подкуплен каждый второй полицейский». Он поспешно вскочил на ноги и рванулся в черную, как смоль, ночь.

Сирена смолкла, и теперь слышались крики – мужские и женские голоса, и топот ног по гравию. Бен на бегу старался отводить ветки от лица, но все же одна больно хлестнула его, чуть не зацепив глаз. Но он не решился замедлить шаг и все так же проламывался почти вслепую через густые кусты, нырял на ощупь в узкие проходы и пролезал, согнувшись в три погибели, по туннелям, образованным нависавшими ветками. Он зацепился брюками за какой-то сук, кажется, вырвал клок из штанины, но даже не пощупал порванное место ладонью. Его руки были ободраны и кровоточили. Но все так же механически, ни о чем не думая, он ломился через кусты и деревья, пока не оказался на укромной полянке, где все еще стоял грузовик Питера.

Он открыл водительскую дверь – слава богу, она оказалась незапертой – и, конечно же, не обнаружил на месте ключа зажигания. Пощупал под ковриком на полу. Нет. Под сиденьем. Тоже нет.