Протокол «Сигма»

– Как лежало, так и лежит, – сказал Нойманн. – Для вас это хорошо. Им не пользовались много лет. Они его не нашли.

– О чем вы говорите?

Нойманн снова взялся за железный прут, втиснул его под валун и навалился на этот рычаг всем своим весом. Скала немного сдвинулась в сторону, открыв небольшое – не более двух футов в высоту и трех или четырех футов в ширину – отверстие неправильной формы.

– Во время войны мы то и дело ворочали эту скалу. Она закрывает начало последнего прохода. – Он указал царапины и сколы на валуне; Бен сразу понял, что они сделаны несколько десятков лет назад. – А дальше уже ваше личное дело. Здесь я с вами расстанусь. Дальше идет очень узкий и очень низкий лаз, но я уверен, что вы сможете проползти по нему.

Бен наклонился к дыре и всмотрелся в нее, испытывая нечто вроде пугающей зачарованности. В следующий миг на него нахлынула волна паники.

Это какой-то проклятый склеп. Нет, я не смогу этого сделать.

– Вам придется проползти метров двести. Почти все время по ровному месту, лишь в самом конце будет подъем. Если только с тех пор, как я был здесь мальчишкой, проход не обвалился, то вы выберетесь к замочной скважине.

– И оттуда выход прямо в Шлосс?

– Ну, конечно, нет. Вход закрывают ворота. Возможно, даже запертые. Скорее всего запертые.

– И вы только сейчас мне об этом говорите?

Нойманн вытащил из кармана старой зеленой парки большой заржавленный ключ странной формы.

– Не могу сказать наверняка, что он будет работать, но, когда я в последний раз пользовался им, все получилось как надо.

– Последний раз был пятьдесят лет назад?

– Даже больше, – сознался Нойманн. Он протянул Бену руку. – Теперь я с вами прощаюсь, – торжественно произнес он. – Желаю вам большой удачи.

Глава 44

Лаз оказался чертовски тесным. «Несомненно, бойцам Сопротивления требовалось немало смелости и подлинной решимости для того, чтобы преодолеть этот последний этап на пути к Шлоссу, да к тому же делать это много раз, – думал Бен. – Ничего удивительного, что они привлекали к делу мальчишек, таких, как маленький Фриц Нойманн, которому было не так уж трудно одолеть эту щель».

Бен, извиваясь всем телом, полз по узкому лазу. Точно так же ему приходилось пробираться в пещерах Уайт-Сульфур-Спрингс, но там «шкуродеры» никогда не бывали длиннее нескольких футов. А по этому, как ему казалось, он преодолел уже несколько сотен ярдов.

Только теперь он по-настоящему понял, что имели в виду матерые спелеологи, упорно утверждавшие, что подземные похождения позволили им испытать настоящий ужас: это и боязнь темноты, и постоянно грозящие опасности, такие, как возможность угодить в невидимый провал под ногами, заблудиться в безвыходном лабиринте, оказаться похороненным заживо.

Но у него не было выбора, во всяком случае теперь. Он думал только об Анне и собирал волю в кулак.

Он полез в отверстие головой вперед, чувствуя, как навстречу тянет холодный воздух. На входе высота лаза составляла фута два, а это значило, что способ передвижения у него только один – скользить на животе, как червяк.

Он снял с плеч рюкзак и отталкивался ногами, приподнимая туловище на руках и толкая рюкзак перед собой. Пол туннеля оказался на дюйм, а то и два покрытым водой, и штаны Бена сразу же промокли насквозь. Лаз резко сворачивал то в одну, то в другую сторону, и Бену то и дело приходилось изгибаться самым неестественным образом.

Но вот лаз наконец-то начал расширяться, потолок приподнялся до высоты четырех футов, и Бен получил возможность подняться из ледяной воды, встать на ноги и дальше идти пешком, пусть даже и скрючившись в три погибели.

Впрочем, очень скоро его спина заныла, и он был вынужден остановиться, опустив рюкзак на мокрый пол и упираясь руками в бедра.

Чуть передохнув и двинувшись дальше, Бен заметил, что потолок снова начал снижаться и вскоре опустился примерно до трех футов. Тогда он встал на четвереньки и, словно краб, заковылял дальше.

Но таким образом он смог двигаться недолго. Каменное крошево, покрывавшее пол, больно врезалось в коленные чашечки. Он попытался перенести вес тела на пальцы ног и руки. Устав от такого способа передвижения, он снова пополз. Потолок опустился еще заметней, и Бен повернулся на бок и, отталкиваясь ногами и подтягиваясь на руках, полез дальше по вьющемуся туннелю.

Лаз сделался еще ниже – не более восемнадцати дюймов, – Бен начал задевать потолок плечом, и ему понадобилось на мгновение остановиться, чтобы подавить нахлынувший страх. Дальше он опять полз на животе, но теперь уже не видел перед собой окончания пути. Луч фонаря пробивал футов на двадцать вперед, но туннелю, шириной с гроб, высотой с гроб и даже формой напоминавшему гроб, казалось, не было конца. Стены вроде бы сужались.

Сквозь призму страха Бен все же замечал, что лаз, кажется, начал медленно подниматься, что на полу, все еще очень сыром, больше не было воды и что, самое ужасное, теперь он задевал камни и животом, и спиной.