Протокол «Сигма»

Он ткнул в рану пинцетом, Тревор содрогнулся. Боль оказалась ужасной. Все его тело сразу захлестнула волна неприятного колючего жара.

– Вам также грозило серьезное повреждение нервов и кровеносных сосудов в области brachial plexus. Если бы это произошло, то вы навсегда потеряли бы способность пользоваться правой рукой. А может быть, лишились бы и самой руки.

– Я левша, – ответил Тревор. – Но в любом случае мне вовсе ни к чему знать все эти неприятные подробности.

– Да, – рассеянно отозвался врач. – Да, вам необходимо лечь в больницу, в Allgemeines Krankenhaus, если, конечно, мы хотим, чтобы все было сделано как следует.

– Об этом не может быть и речи, и вы сами это отлично знаете. – Руку раненого пронзила боль, словно удар молнии.

Доктор отложил пинцет и, несколько раз наполнив шприц, обколол рану препаратом для местной анестезии. При помощи маленьких ножниц и пинцета он отстриг несколько клочков почерневшей кожи и плоти, промыл рану, а затем начал зашивать ее.

Тревор чувствовал сильный дискомфорт, но никакой настоящей боли не было. Он скрипнул зубами.

– Мне нужно быть уверенным, что рана не откроется, если вдруг придется быстро поворачиваться, – сказал он.

– Вам следует на некоторое время воздержаться от резких движений.

– На мне все быстро заживает.

– Правильно, – сказал врач. – Теперь я вас вспомнил. – По странному капризу природы, на этом человеке действительно все быстро заживало.

– Как раз время – это та единственная роскошь, которая мне недоступна, – ответил Тревор. – Я хочу, чтобы вы зашили рану покрепче.

– В таком случае я могу воспользоваться более грубым шовным материалом, скажем, нейлоном 3-0, но после него может остаться довольно уродливый шрам.

– Меня это не тревожит.

– Тогда прекрасно, – сказал врач, поворачиваясь к стальному столику на колесах, на котором были аккуратно разложены стерильные хирургические инструменты. – Что касается боли, то я могу дать вам немного «димерола». – И сухо добавил: – Или вы предпочитаете не пользоваться лекарствами?

– Вполне сойдет и ибупрофен, – ответил Тревор.

– Как вам будет угодно.

Тревор выпрямился; его била дрожь.

– Что ж, я ценю вашу помощь. – Он вручил доктору несколько тысячешиллинговых банкнот.

Врач смерил его взглядом и проговорил чрезвычайно неискренним тоном:

– Всегда к вашим услугам.

Анна мыла лицо горячей водой. Плеснула ровно тридцать раз, как ее учила мать. Из всех форм тщеславия мать имела только эту. Следи за тем, чтобы кожа была упругой и светилась. Сквозь шум воды она услышала телефонный звонок. Схватив полотенце, чтобы вытереть лицо, она бегом бросилась к трубке.

– Анна, это Роберт Полоцци. Я звоню не слишком поздно?

Роберт Полоцци из отдела идентификации.

– Нет-нет, Роберт, нисколько. Так что это оказалось?

– Слушайте, во-первых, насчет патентного поиска.

Анна совсем забыла о том, что просила провести патентный поиск. Она приложила полотенце к лицу, с которого капала вода.

– Нейротоксин… – заговорил ее коллега.

– Ну да, конечно. Вам удалось что-нибудь найти?

– Держите. 16 мая этого года, номер патента… ну, это очень длинное число. Так или иначе, патент на именно этот синтетический состав получила маленькая биотехнологическая компания, зарегистрированная в Филадельфии. Называется она «Вортекс». Это, как сказано в описании, «синтетический аналог яда морской улитки конус, предназначенный для исследований in-vitro». А дальше идет всякая ахинея насчет «локализации ионных каналов» и «меченых хемохимических рецепторов». – Он сделал паузу, а затем снова заговорил; его голос звучал несколько нерешительно: – Я позвонил туда. Я имею в виду в «Вортекс». Конечно, выдумав предлог.

Немного неортодоксальный путь, но Анна ничего не имела против.

– Удалось что-нибудь узнать?

– В общем-то, совсем немного. Они говорят, что запас этого токсина у них минимальный и весь находится под строжайшим учетом. Его трудно производить, и поэтому вещества очень мало, тем более что оно используется в смехотворно крошечных количествах и все еще остается экспериментальным. Я спросил, можно ли его использовать как яд, и парень – я говорил с научным директором фирмы – сказал, что да, конечно, можно, что природный яд морской улитки конус обладает страшной силой. Он сказал, что крошечное количество его, попав в организм, повлечет немедленную остановку сердца.

Анна почувствовала нарастающее волнение.

– Он вам сказал, что вещество находится под строжайшим учетом – это значит, что оно лежит в шкафу и заперто на замок?

– Именно так.

– И этот парень нормально воспринял ваш звонок?

– Мне так показалось, хотя кто знает.

– Прекрасная работа, благодарю вас. А не могли бы вы выяснить у них, не было ли в какой-нибудь из партий этого вещества недостачи или вообще какой-нибудь путаницы?

– Уже сделано, – гордо сообщил агент. – Ответ отрицательный.

Анна почувствовала острый приступ разочарования.

– Вы могли бы разузнать для меня все, что удастся, насчет «Вортекса»? Кому фирма принадлежит, кто ею руководит, кто в ней работает, ну, и так далее?

– Будет сделано.