Противостояние

- Хорошо, до встречи, - ответил Алексей и повесил трубку.

Сразу после этого он набрал телефон Василия Леонтьева*.

- Василий, - произнес он, когда на противоположном конце провода ответили, - это Татищев. Что вы скажете, если я предложу вам составить программу подготовки экономики страны к крупномасштабной войне?

- Это шутка? - донесся из трубки удивленный голос тридцатишестилетнего экономиста.

- Это суровая реальность, - проговорил Алексей. - А для вас она означает перспективу поста министра экономики в новом правительстве. Я буду у вас через три часа.

- Приезжайте, - ответил мгновенно посерьезневший Леонтьев.

Повесив трубку, Алексей снова снял ее и набрал номер Санина.

- Это Алексей, нам нужно повидаться, - произнес он, когда старик снял трубку.

* В нашем мире этот человек эмигрировал в США и впоследствии стал автором послевоенной реформы в Японии, заложившей основу "японского чуда".

* * *

- Здравствуйте, Лёшенька, - поприветствовал его Санин, когда Алексей вошел в прихожую давно знакомой ему квартиры. - Проходите.

- Добрый вечер, Дмитрий Андреевич, - улыбнулся Алексей, снимая пальто.

"Постарел, - подумал он, разглядывая наставника. - Скоро семьдесят семь отметим. Но еще крепок. Дай ему бог здоровья".

Они прошли в гостиную. Санин, опасливо оглянувшись, не видит ли жена, достал из буфета бутылку коньяка и наполнил рюмочки. Они молча чокнулись и выпили, после чего разместились на уютном кожаном диване.

- Стар я стал, - пожаловался Санин. - Годы. Нельзя то, нельзя это. Что за жизнь!

- Вы еще всех нас переживете, - ободрил его Алексей.

- Упаси господь, - замахал руками Санин. - Я свое пожил. Знаете, есть такая восточная притча. Один купец в честь удачной сделки купил кусок дорогого шелка и просил знакомого буддийского монаха написать на нем что-то радостное. Тот, не долго думая, обмакнул кисть в тушь и написал: "Дед умирает, отец умирает, сын умирает, внук умирает". "Что ты написал? вскричал купец. - Я просил написать что-то радостное, а тут одна смерть", "Здесь все естественно, - отозвался монах. - Сначала умирают старшие, потом младшие. Нет ничего радостнее, чем естественное течение событий". Так что мой путь подходит к концу, а вам еще жить и жить. Вот только сын, балбес, все за ум не возьмется. Двадцать уж скоро. Лёшенька, если со мной что, не оставьте парня, выведите в люди.

Его взгляд уперся в глаза Алексея.

- Конечно, - кивнул тот.

- Ну, и с чем вы ко мне? - расслабился Санин.

- Да вот, - протянул Алексей, - может, вы и не одобрите, но я возвращаюсь в политику.

- Отчего же? - поднял брови Санин. - Раз так решили, флаг вам в руки.

- Вы же всегда... - начал Алексей.

- Я всегда осуждал политику как средство личного обогащения и приобретения власти над ближним своим, -- проговорил Санин. - Вы же, как понимаю, выгод в ней для себя не ищете. Вы знаете и я знаю, что начнется в ближайшее время. Вам удалось создать государство, в котором я с огромным удовольствием прожил последние восемнадцать лет. Сбылась, как говорится, мечта идиота. Мне-то лично уже без разницы, но я хочу, чтобы мой сын жил в этой стране, свободной и независимой. И вы хотите того же для своих детей. Поэтому действуйте. Я вам помогу.

Санин поднялся и шаркающей походкой направился в кабинет. Вернулся он минут через пять, неся три толстые тетради.

- Вот, - произнес он, снова садясь на диван, - этой работой я занимался с девятнадцатого, когда стало ясно, что вы победили. Здесь анализ возможного развития событий в Северороссии во время Второй мировой войны и в послевоенные годы. Возьмите и используйте. Это мой вклад в вашу работу. Иным, уж извините, по возрасту не могу. На словах кое-что еще хочу добавить. Да, разговор у нас с вами долгий будет. Позвоните домой, скажите, что раньше утра не приедете. Здесь заночуете.

- Хорошо, - произнес Алексей и направился к телефонному аппарату.

- Алексей, - окликнул его Санин. - Вы о Павле ничего не слышали?

- Нет, - остановился на полпути Алексей. - А что?

- Я тоже уже больше восьми лет от него вестей не получаю, - вздохнул Санин, глядя в сторону. - Только, думаю, если он жив, вы опять с ним встретитесь.

* * *

Оладьин вошел в зал для заседаний правительства в Мраморном дворце. Министры, сидящие за длинным столом, дружно встали и приветствовали его. Ответив кивком и сев в президентское кресло во главе стола, адмирал обвел взглядом зал. Как и все члены кабинета, он был в гражданском костюме, но ему снова казалось, что на нем черный китель, а на плечах адмиральские погоны. Шестнадцать лет назад он покинул этот дворец, чтобы вернуться сейчас и повести страну к славе и величию. Адмирал заметил, как сидящий по левую руку от него Татищев обменивается взглядами с новым министром экономики Василием Леонтьевым.