Противостояние 3

И тут – перекрестье прицела замерло где-то в центре вытянувшегося по тропе каравана. На двух ослах ехали люди – это уже выделяло их, потому что обычные моджахеды шли пешком. На одном из ослов ехал командир – это можно было понять по двум вещам – американским солнцезащитным очкам на носу и оружию – в качестве оружия на боку небрежно болтался автомат УЗИ, оружие, которое рядовым боевикам не доставалось. А на втором осле, совсем рядом с первым ехал…

Американец!!!

Это и в самом деле был американец – и это было настолько удивительно, что лейтенант не сразу поверил своим глазам. Сам он не брал американцев – но такие случаи были, про них он слышал и с людьми разговаривали. Американцы – он точно не знал, из какой страны человек, который сидит на осле рядом с командиром моджахедов, но почему то сразу подумал, что он американец – делились на две категории: гражданские и военные. Гражданские – а это был явно гражданским – носили такие вот гражданские костюмы и появлялись в Афганистане для двух целей – либо снять фоторепортаж, либо оказать помощь лекарствами. Под личной гражданских часто скрывались опытные разведчики, имеющие еще и свои параллельные задания. Военные – они носили камуфляж, а самые хитрые одевали одежду духов – это были либо военные советники, либо военные разведчики, направляющиеся в Афганистан для сбора развединформации, опросов пленных и тому подобных вещей.

– Десять секунд до подрыва!

В голове лейтенанта молнией мелькнула мысль – что американца надо взять живьем. Он еще не знал зачем – но решил, что так будет правильно.

– Убирай озимые по центру! – сдавленным шепотом бросил он саперу, уже держащему в руках подрывную машинку.

Рад был настолько удивлен, что даже, в нарушение всех правил чуть повернулся, чтобы посмотреть на командира.

– Убирай, сказал! – времени объяснять не было.

Рад резким движением выдернул из машинки один из проводов, который к ней был подцеплен, оставив остальные. Потом подумал, вытащил еще один. Озимые были высажены довольно плотно, с перекрытием радиусов поражения. На всякий случай, в общем.

* * *

До границы было еще километра три, но Барьялай был уже весь на нервах. Предчувствие не уходило – оно становилось все сильнее. Ему не нравилась эта тропа, по которой они ходили уже не раз – сверху очень удачно бить по колонне. Он до боли в глазах всматривался в серую землю, пытаясь найти хоть что-то – прямую линию среди камней, блеск солнечного зайчика, странную горку – все что угодно, что могло бы свидетельствовать о засаде – и не находил.

Американец, несмотря ни на что был неплохим попутчиком. Он спокойно ехал на осле, которого вел в поводу Казанзай, ничего не просил и ни на что не жаловался. Хотя на что ему интересно жаловаться – едешь себе и едешь, в то время как остальные пешком тащатся и еще груз на себе несут. Не на что тут жаловаться.

Они шли очень мерзким местом – у непривычных людей оно вызвало оторопь. Как будто сам солнцеликий Аллах взмахнул мечом и прорубил здесь длинную и очень узкую, извилистую долину в камне, длиной километров десять, глубиной метров сто и шириной от пяти до пятидесяти метров в разных местах. Караванный путь здесь был прерывистым, здесь текла река и в некоторых местах она занимала всю ширину долины, а кочевники вынуждены были держать свой путь по колено в воду. Лошади оскальзывались на камнях, ржали, ослов приходилось загонять в холодную воду пинками и побоями, люди тоже замерзли и промокли. Но караван шел. Значение имело только то не намокнет ли товар в переметных сумах-хурджинах – но караванщики знали, что делали и запаковали товар как следует, чтобы ни капли воды не просочилось и не попортило товар.

Белая смерть… Кара Аллаха для неверных…

Барьялай ехал на осле и тоже промок и закоченел. На этот случай у него всегда была фляжка с кишмишовкой – виноградным самогоном, желтым как мед, пробирающим до костей. Глотнул – и как Аллах согрел. С кишмишовкой надо было быть осторожнее, ее гнали кто не лень, добавляли для крепости всяких таблеток – но Барьялай знал где брать, и брал всегда в одном и том же дукане. Скоро у него будет свой собственный дукан и он будет не покупать, а продавать.

Так будет…

Караван выполчал из промозглого сырого ущелья, ослы радовались, шли ходчее несмотря на тяжелый груз, радовались и люди. Здесь стены ущелья уже не давили смертной, свинцовой тяжестью здесь текла река, и рядом с ней была утоптанная караванная тропа, ведущая в горы, на перевал…

Барьялай вдруг подумал, что если шурави рискнут выставить мины и занять позиции в том ущелье, откуда они вышли – не уйдет никто. Просто забросают гранатами сверху и все. Слава Аллаху, что шурави здесь нет, это земля моджахедов, воинов Аллаха. И других неверных, время которых тоже придет дай только срок…