Противоестественные связи

– Сынок…– седовласый мужчина впервые почувствовал себя старым. Он осторожно присел на пол. – Ну почему ты такой?

Юноша выскочил из дома и побежал в их тайное убежище.

***

Они сидели, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. Эту нору вырыл Кудряш, будучи еще совсем мальчишкой. А однажды он обнаружил здесь Башню. На свой немой вопрос мальчик услышал безапелляционное: «Надо расширить, вдвоём будет тесно». Именно так, утверждающе. Как будто всё так и должно быть. Кудряш тогда ничего не сказал, он молча взял саперную лопатку и начал расширять нору. С тех пор они и дружили: без вопросов, без сомнений. Ровно до первого поцелуя. После этого сомнения и вопросы постоянно одолевали Кудряша. Но только не Башню – для Башни все было как должно.

Они сидели, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, понимая: то, что они сейчас скажут, навсегда разделит их жизнь на «до» и «после».

Кудряш тянул до самого утра и нервно вздрогнул, когда услышал:

– Ты лучшее, что было в моей жизни.

Кудряш снова промолчал, лишь сильнее сжимая Башню в объятиях.

***

С первыми лучами солнца обычно приходит либо принятие неизбежного, либо душевный подъем от осознания того, что все проблемы решаемы. Утро всегда помогало, но не сегодня. Кудряш шел к дому своих опекунов чувствуя, что принять новую жизнь он не сможет. И в то же время изменить то, что уготовано ему судьбой, тоже не в состоянии.

Злость на самого себя, на собственное бессилие распирала его, ища выход. Кудряш свернул на узкую улочку и увидел Серого. Тот шел на встречу нервно потирая ладони.

– Привет, Кудряш! Может ты и со мной по-быстренькому, раз тебе не принципиально с кем?

– Сейчас я тебя убью, – выплюнул зло Кудряш, ускоряя шаг.

Не прекращая двигаться на встречу друг-другу, противники вытащили ножи. Серый держал нож в правой руке прямым хватом, Кудряш же в левой, обратным хватом. Оба при этом прекрасно сражались обеими руками.

Когда между ними осталось всего пару шагов, Кудряш сквозь зубы произнес:

– Беги, дурак.

Серый только сильнее оскалился и бросился вперёд, широким взмахом атакуя горло Кудряша.

Тот ушел влево, ныряя под правую руку противника, и, завершая оборот против часовой стрелки, вонзил нож в живот Серого.

Вскочив, Кудряш увидел, как противник роняет из рук ножи, заваливается на землю, хватаясь за рану. Кудряш почувствовал жжение в спине, один из ножей Серого запятнан кровью. Противник умудрился поранить его, хоть и слегка.

– Ты действительно трус, напал с двумя ножами.

– Все кудрявые такие тупые или только ты? – прохрипел Серый. – Трус я, потому что так никогда и не решился признаться Башне в любви. Ты то хоть сделал это?

– Пошел ты…

– Не поверишь, собирался, – прохрипел Серый. Он вытащил окровавленными руками ключи и бросил их Кудряшу. – За укреп районом, в квадрате ноль-ноль четырнадцать есть дом с гаражом. С красной крышей, помнишь? Там машина на ходу, батареи целые, два года собирал. Около двух тысяч км на одном заряде, в багажнике раздвижные панели и припасы. Хватит, чтобы добраться до зоны отверженных. Я хотел с Башней рвануть. Все никак решиться не мог. Думал, если сейчас тебя завалю, то точно рвану. Бегите, пока не поздно…

– Нет никакой зоны отверженных, сказки всё это…

– Есть, Кудряш, есть. Думаешь одни мы с тобой что ли такие больные на голову? И нет у тебя больше выбора, – Серый кивнул на камеру, установленную в начале улочки, хрипнул и затих.

Кудряш рванул со всех ног к дому опекунов Башни. Всё-таки утро вечера мудренее. Кудряш больше не терзался мыслями, он нашел свое примирение с тем, кем он является и почувствовал душевный подъем от мысли, что теперь они смогут быть вместе. Ведь если даже Серый, циник и скептик, верил, что зона отверженных существует, то, возможно, и они найдут там свое счастье. Пусть и противоестественное, но счастье.

***

Дорога далась им тяжело. Машина и раздвижные панели не подводили, еды достаточно, дороги были вполне себе удобными, даже две стычки с дикими не вызвали опасений, тем не менее пара впервые так далеко и надолго покинула свой анклав. С каждым месяцем вера Кудряша в зону отверженных слабела. Но путь назад для него закрыт, а Башня… Башня, как всегда, радуется каждому мгновению, когда не надо прятаться и притворяться. Но дорога в неизвестность изматывает любого.

Через несколько месяцев Кудряш начал замечать, что Башня всё больше раздражается.

– Поездка на тебе плохо влияет, – заметил как-то Кудряш.

– И как это? – тон Башни не предвещал ничего хорошего.

– Ты толстеешь, – продолжил Кудряш, – Надо переходить на нормальное питание, консервы и сухие пайки на тебя плохо влияют.

– Но ты же не толстеешь, – тон Башни стал злее.

В голове Кудряша вдруг раздался звоночек. Впервые за всё время знакомства он вдруг понял, что именно должен сейчас сказать.

– Я тебя люблю. Всё будет хорошо, – юноша почувствовал, как ладонь Башни накрыла его колено и крепко сжала.

– Я тебя люблю больше.

– Теперь-то да, на килограммов семь-восемь примерно, – сказал Кудряш и они впервые за долгое время рассмеялись.

***