Против всех

Собчак: А почему вот, кстати, вы так замкнуто живете? Мне кажется, что вам Бог дал такой дар, им надо делиться.

Джуна: Ты думаешь, я на улицу выхожу? На пять минут. Только на кладбище еду, и все. У меня много работы своей. Я художник, я люблю писать стихи. У меня стены расходятся, а я уже и в чаще леса, и где хочу, там буду.

Собчак: Мне страшно в чащу леса ходить.

Джуна: Увидеть ромашку, увидеть фиалку, увидеть мак. Я с Кубани, из Армавира, понимаете? Я и в чащу леса бегала, и в посадки бегала, и на кладбищах была. Мак — он есть мак. Фиалка есть фиалка. Но мак бьет в барабан — весь лес слышит. А фиалка играет на флейте. Вот в чем их разница, понимаете? Меня супруг заставил пойти в медицинский, я не пошла бы.

Собчак: У вас глаза, конечно, совершенно фантастические.

Джуна: А супруг мой был начальник секретного отдела у Шеварднадзе. Ему не позволили бы жениться на мне. А когда мой супруг отдал меня в Москву, меня под конвоем привезли. И об этом вам рассказать? А?! Одна уехала с маленьким ребенком. Я бы никогда не рассталась с ним, если бы он ребенка не отдал бы. И, может, мой сын не погиб бы. И все, и для меня вся история. Я свою жизнь положила в науку. Ксения, не обижай меня и это по телевидению не показывай.

Собчак: Я не собираюсь вас обижать. Мы не по телевидению, вы что!

Джуна: Я не люблю телевидение. Глупых много, а если свою жизнь посвятить какому-то делу, отказаться от всей жизни — так такому человеку памятник надо ставить.

Собчак: А почему вас так не ценят, аренду повышают?

Джуна: Кто должен ценить меня? Калашников, когда сделал свой автомат, его оценили? Радио, телевидение первое было у нас. Американцы сейчас его продают русскому Ивану.

Собчак: А вы не думали, может быть, поехать туда, и там бы вас ценили гораздо больше?

Джуна: Можно я тебе скажу? На Цензура они мне нужны! Моя родина здесь. Я ж не проститутка. Я человек науки, поэт, писатель, художник.

Выйдя на улицу, Основатели Церкви грустно посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны.

Тусклые московские фонари тихо покачивались над переулком, оживившийся к осени московский воздух разносил по дворам арбатскую листву, в небе готовился дождь.

— Завтра пойдем к Павсикакию, — крикнула в спину Красовскому Собчак.

— Не будет никакого завтра, — буркнул Красовский.

Астролог

Но завтра было. На резном индийском диване сидел человек кавказской наружности. Во всех его повадках читалась сочинская школа разводок.

Собчак: Давай перейдем сразу к теме. Вы почто мне развод наколдовали?

Павсикакий: Я не наколдовал.

Собчак: Предсказали.

Павсикакий: Ксения Анатольевна, понимаете, вся проблема в том, что вы действительно склонны к переменам в личной жизни. В пределах двух лет действительно у вас появится, скажем так, определенное чувство, которое способно поменять вашу личную жизнь. Вы просто сами это сделаете своими руками.

Красовский: Выйдешь наконец за богатого жирнюлиса.

Собчак: Мне, кстати, многие говорят, что у меня второй брак будет.

Красовский: Давайте все-таки у нас разговор будет не только про Ксению Анатольевну, а вообще про будущее. Про будущее мира, про будущее России. Вообще, предсказывать будущее возможно?

Павсикакий: Предсказывать будущее в целом — да, возможно.

Собчак: Можно сделать прогноз в масштабах страны?

Павсикакий: Есть определенные события, произошедшие на планете Земля в определенные моменты, — войны, перевороты и тому подобное. Так как все вращается, то эти определенные моменты, так называемые аспекты, повторяются. Есть справочники, мы смотрим на эти справочники и говорим, что вот так и так. Есть самый глобальный прогноз, что человечеству в той форме, в какой мы сейчас его с вами воспринимаем, остается максимум сто семьдесят — двести лет. Не будет ни пришествия Господа нашего, ни Будды, никого — человечество само себя уничтожит.

Красовский: То есть будет ядерная война?

Павсикакий: Даже не ядерная. Ядерное вооружение через десять-пятнадцать лет — мы это с вами увидим — будет неактуально. На сегодняшний момент существует такое оружие, что правительство разведет руки и скажет: а мы тут ни при чем.

Павсикакий: Понимаете, вот в натальных картах виден, скажем так, некий демон. Именно события, произошедшие в начале XXI века, к XXIII веку оставят на Земле порядка пятидесяти миллионов жителей.

Собчак: Пятьдесят миллионов все-таки сохранятся? А на каких территориях? Это Россия или это Австралия?

Павсикакий: Касаемо Российской Федерации, наша среднерусская равнина оставит порядка миллиона жителей. Америка — может быть, миллиона два-три, остальное — выживет материк, которого сейчас нету на карте. Он поднимется.

Красовский: Цензура?!

Павсикакий: Ввиду процессов, которые произойдут. Я ж тебе говорю, понимаешь, демон, демон.

Красовский: Хорошо, давай так. Ближайшее будущее России?