Против течения

Надо сказать, что цены здесь не так уж и отличались от цен в маленьких специализированных магазинчиках, но возможность купить всё сразу и погрузить в одну тележку, впечатляла. Приходилось буквально держать себя за руку. Одно дело, покупать продукты на семью, и другое – для себя одной. От этой мысли мой энтузиазм сразу увял, и я медленно покатила тележку в отдел, откуда отчетливо пахло рыбой. В конце концов, много ли надо мне одной? Плюс небольшой запас на случай появления гостей.

Продавщица отдела, отвернувшись от начавшей собираться очереди, что-то горячо доказывала мужчине в таком же как у нее халате.

– Девушка, – с раздражением выкрикнула я, – а нельзя ваши проблемы решить после работы?

Остальные часть речи что называется замерзла у меня на губах. На меня с насмешливым выражением лица смотрел никто иной, как… Николай! Ну да, тот мужчина, которому я не так давно невольно помогла не расшибиться вдребезги, когда он падал с ресторанной лестницы.

– Здравствуйте, Николай, – я поздоровалась первой не иначе, как от растерянности.

– Здравствуйте, Юлиана… – он повернулся к продавщице. – Работай, Людмила, потом поговорим.

– Николай Валерьянович… – крикнула та, которую назвали Людмилой, но поскольку Николай не повернулся на её отчаянный вскрик, стала взвешивать рыбу очередному покупателю.

А он тем временем ненавязчиво взял меня под руку и повлёк за собой.

– Вы всё время меняетесь, – говорил он, приноравливаясь к моим шагам, – мы видимся третий раз, и всякий раз я едва вас узнаю…

– Иными словами, не успеваете запомнить.

– Можно сказать так. Вы появляетесь в моей жизни как шаровая молния…

– Ну и сравнение! – расхохоталась я. – Когда в первый раз вы упали к моим ногам, я передвигалась очень медленно. Спускалась вниз по лестнице и при этом размышляла, почему в день серебряной свадьбы осталась одна? Ненадолго, но всё же… Я была вся в обиде.

– Иными словами, ваша жизнь не слишком вас радует, не так ли? Хотя, если честно, я этому рад.

Он как-то задорно фыркнул, но я не поняла этого его веселья.

– Рады?!

Разве не странно, что человек радуется чужому несчастью? Вот именно, так дословно про себя и подумала. Не знаю, что со мной происходило, но глядя на Николая, я почему-то пользовалась лишь какой-то небольшой частью своего мозга. Остальная пришла в полное отупение. Почему он так странно на меня действует?

Наверное, он ожидал какой-то другой реакции, потому что счёл своим долгом пояснить.

– Понимаете, когда я первый раз вас увидел, то подумал: а вдруг вы свободны? Вдруг вы, как и я, ждёте свою половинку и случился именно тот звёздный час, когда мы с вами встретились. Но потом увидел внизу лестницы мужчину, который разговаривал с вами как собственник, без огня в глазах, то есть собственник, к своему положению привыкший. Видно было, что даже чувства его как бы на автомате. Потом увидел кольцо у вас на правой руке, понял, что это ваш муж. Потолкался среди ваших гостей, которые рассуждали о чьей-то серебряной свадьбе, и рассудил, что скорее всего мне придётся как следует потрудиться, чтобы встретиться с вами ещё раз и спокойно поговорить… Хотя скорее всего безрезультатно.

Я почувствовала, что меня засасывает в какое-то чувственное болото, потому что переставала адекватно оценивать всё происходящее, как если бы на меня наслали морок. Неужели влюблённость проявляет себя именно таким образом?

– … Но как назло возле меня опять появилась Анька и опять стала строить свои козни, вынуждая меня отвлекаться на эти несущественные дрязги. Главное, с кем? С моей бывшей женой, с которой я уже полгода как развелся…

– Простите, Николай, я тороплюсь, – не знаю, почему сказала я. Наверное, упоминание об этой Аньке выбило меня из колеи. Да и он показался мне странным. По сути дела, рассказывает посторонней женщине то, что ей может быть совершенно безразлично.

И зашагала прочь. Точнее, попыталась это сделать.

– Куда это вы? – удивился он. – Я как-то неправильно себя веду? Но вы могли бы дать мне скидку.

– На что?

– На то, что я волнуюсь. И потом я не знаю, как с вами разговаривать. Лет двадцать назад я бы не стал даже заморачиваться с этим, но проведя столько лет в заключении.

– Вы сидели в тюрьме? – не поверила я.

– Фигурально выражаясь, в заключении. Женат я был. Двадцать лет. На женщине с психическими отклонениями.

– Чего же раньше не развелись?

– Темная история, – согласился Николай. – Вы хотели бы её услышать?

Атмосфера вокруг меня сгущалась до мистической. По крайней мере, я так это ощущала… Но я и в самом деле хотела знать о Николае если и не всё, то многое. Такая вот у меня была чувственная стадия: знать. Потому я так и сказала.

– Хотела бы.