Против течения

Что же тут произошло? Что могло быть настолько ужасным, что отголоски зла все еще витают здесь – спустя столько лет после великой войны?

По мере движения все больше деревьев выступало из тумана со всех сторон. Они долго шли по местности, вид которой, казалось, почти не менялся. Это немного напоминало бесконечную ночь движения в каноэ. Веки Мейлин смыкались, ноги отяжелели. Хотелось спать, но она даже помыслить не могла о том, чтобы ослабить бдительность и задремать в таком месте.

Туман жутко заклубился вокруг ее ног, абсолютная его чернота сменилось серостью. Может, где-то там, далеко за пределами этого чудовищного места, все еще светит солнце. Мейлин могла видеть окружающее лишь на несколько шагов впереди себя.

Она поняла, что не слышит и не чувствует Джи.

Но она знала, что панда должна находиться рядом. Обязана. Она всегда была рядом.

Мейлин замерла и оглянулась. Ничего – Тарика и Роллана тоже не видно. Но они должны идти сразу за ней. И если подождать немного, они появятся в поле зрения. А потом, покачиваясь из стороны в сторону, притопает Джи.

Невозможно потерять духа зверя. Даже в таком месте. Верно?

Может, ей надо было послушать Тарика.

Она вспомнила зайца лорда МакДоннелла – дух зверя не выдержал пренебрежительного отношения лорда и просто сбежал. И пантеру Финна, которая ушла в спячку и отказалась выходить из нее надолго.

Что она сделает, если Джи не появится из тумана?

Показались Тарик и Роллан, идя рядом. Они шли бок о бок, напоминая отца и сына: у обоих загорелая кожа, темные волосы.

Мейлин вновь ощутила укол печали. Почему все должно напоминать ей об отце?

Они тоже ее заметили и остановились.

– Ищешь Джи? – мягко сказал Тарик.

Мейлин кивнула. Она не решалась высказать свое беспокойство.

Наступила тишина. Никто не выходил из тумана. Ни звуков шагов по камням, ни мелькания черно-белой шерсти во мгле.

Ни единого признака Джи.

Мейлин плотнее запахнула мантию, дрожа во влажном, призрачном воздухе.

Панда придет. Должна прийти.

Миновали долгие мгновения. Роллан подошел к Мейлин, и она не воспротивилась, когда он взял ее за руку.

– Джи появится через минуту, – шепнул он.

Мейлин снова кивнула.

Она ждала.

9 Солнечный остров

Одно Конор мог сказать об этом острове с уверенностью: он определенно был солнечным.

Слишком солнечным. Ярким, блестящим, великолепным. Пальмы красовались на фоне лазурного неба; потрясающие белые чайки над головой казались почти столь же ослепительными, как зеркала в сверкающем свете.

Совсем неподходящее место для сбора войска Пожирателя, и все же оно было здесь: большие корабли стояли на якоре в бухте, мужчины и женщины сновали толпами между пляжем и джунглями с ящиками припасов и оружия. И повсюду были животные – омерзительные, громадные, злобные животные.

Рычащие тигры прохаживались мимо хохотавших гиен. Бабуин с безумными глазами визжал на пару длинноухих каракалов, а чешуйчатый муравьед скреб когтями дерево неподалеку. Трое грифов, усевшись на корабельные мачты, смотрели на людей внизу с каким-то мрачным терпением. Гигантских пауков, змей и разных крокодилов было столько, что Конору и думать об этом не хотелось.

Кроме того, из-за яркого солнечного света было невозможно прятаться, двигаться, вообще что-либо делать незаметно. Конор, Абеке и Калани весь день пролежали в неглубокой яме, прикрытой пальмовыми листьями. Они могли только выглядывать и наблюдать за всеми действиями захватчиков, и, к счастью, те их не замечали. Оставалось ждать наступления темноты.

«Хотя и в темноте нас повсюду могут выследить – совы, летучие мыши и прочие ночные хищники, которые служат Пожирателю».

Конор надеялся, что каноэ будет в безопасности там, где они его оставили.

Мальчику хотелось вывести из спячки Бриггана. Самочувствие улучшилось бы, если бы волк лежал рядом. В зеленом после прохождения сквозь листья пальм свете он заметил движение пальцев Абеке – словно той хотелось погрузить их в шерсть Уразы. Только Калани выглядела абсолютно спокойной. Ближе к середине дня она плотнее завернулась в свою мантию и уснула. Пряди волос, выбившиеся из ее длинной темной косы, рассыпались по покрытым нефритово-зелеными завитками татуировки рукам и плечам.

«Может, она более привычна к разлуке со своим зверем, ведь он – морское создание». Конор подумал о дельфине Калани, о том, как странно, наверное, входить в воду каждый раз, когда появляется желание пообщаться со своим духом зверя или его потренировать.

«И каково это – стать королевой своего народа в таком юном возрасте и в результате таких печальных событий?» Можно было позавидовать ее уверенности в себе и умению повести за собой, но не ее судьбе.

– Солнце наконец садится, – пробормотала Абеке, потягиваясь настолько, насколько позволяло тесное пространство.

– И как же нам искать раковину? – шепнул Конор. – Вдруг она где-то в лагере захватчиков или еще более недоступна?

Калани открыла глаза, и мальчик задался вопросом, давно ли она бодрствует.