Против шерсти

Я решила, что он потерял сознание. Я наклонилась к нему и увидела, что его распахнутые глаза полны ненависти.

Он попытался встать, но я поставила ногу ему на грудь. Я чувствовала себя сильной, непобедимой.

– Помнишь, что я тебе сказала? «Никогда больше не пытайся угрожать ни одной из нас». Надо было меня слушаться…

– Да… да пошла ты к черту, – с трудом проговорил охранник.

Тут он левой рукой снова наставил на меня пистолет.

Я не задумываясь наотмашь ударила его когтями. И разрезала его лицо на две части. До кости.

Он, истекая кровью, повалился на спину.

Я плюнула на пыльную землю.

– Вот что я думаю насчет ада и рая.

Я побежала к спальне.

Я слышала, как позади меня рычат коты.

Карл, скорее всего, не смог издать ни звука, когда они разрывали ему горло.

Когда я уже почти добралась до двери спальни, я увидела, что в окнах здания, в котором жили охранники, загорается свет. На улицу вышло около десяти мужчин. Они с криками показывали на пламя, которым теперь была охвачена и крыша цеха.

На всей территории завода завыла сирена, а двор и все здания вдруг осветили яркие прожекторы.

Я нашла ключ от спальни. Открыв дверь, я увидела в этом тесном помещении сотню девушек. Некоторые из них еще спали, кто-то только начал просыпаться.

Мне на шею бросилась Рыжая:

– Лу! Что ты здесь делаешь?! Ты же должна была сбежать!

– У нас мало времени. Нужно уходить. – Я повернулась к Кошкам и крикнула: – Дверь открыта! Бежим!

Мы ринулись на улицу. При виде горящего цеха некоторые девушки испускали победные крики. Охранники, бежавшие к цеху, не понимали, что им делать: вернуться и попытаться остановить нас или тушить пожар. Часть из них с оружием в руках повернула обратно, и в темноте раздались первые выстрелы.

Вокруг меня несколько Кошек повалились на землю. Одна из девушек с простреленной грудью упала прямо к моим ногам. Наклонившись к ней, я увидела, что кровь растекается по белоснежной шерсти. Белянка. Я прижала ладони к ее шее. Она была мертва. Я завопила, и Кошки, словно эхо, тоже закричали от злости. Они побежали навстречу мужчинам, и началась схватка врукопашную.

Я тоже не осталась в стороне. Я отвешивала удары без устали и сожаления. Чтобы выжить. Я была вся в крови; я не знала, моя это кровь или охранников.

От мужчин, которые попадали девушкам в когти, оставались только мелкие кусочки. Кругом раздавались крики, выстрелы, жалобные стоны и рычание. Казалось, что темнота ночи отливает красным. В воздухе пахло огнем и кровью.

Это был самый настоящий хаос.

Мы взяли верх над охранниками, которые в конце концов отступили в глубь двора. Крыша цеха начала обваливаться, и от этого покачивалась дымовая труба. Теперь огонь перекинулся на столовую. В этот же момент до меня издалека донесся вой полицейской сирены. К охранникам спешило подкрепление. Я оглянулась, пытаясь найти Рыжую.

Я увидела ее посреди двора: она дралась с охранником. Он только что ударил Рыжую электрошокером, и она корчилась от боли.

Я пробралась через толпу и стукнула мужчину по запястью. Он выронил оружие. Я одним ударом оглушила его.

Я помогла Рыжей встать.

– Пойдем!

Я повела Рыжую и остальных Кошек к административным зданиям.

При виде нас охранники, которые стояли у двери, ведущей в комнату для свиданий, наставили на нас пистолеты. Нас было около пятидесяти. Большинство девушек были без одежды. Они были раздеты и готовы на все. Охранники выронили оружие и подняли руки.

– Девушки, что происходит? Куда вы идете?! – раздался визгливый голос за нашими спинами.

Мы обернулись.

Позади нас стояла Кэти в ночной рубашке, со взъерошенными волосами и со следом от подушки на щеке.

– Девушки, возвращайтесь в спальню! Немедленно, это приказ!

Кто-то из нас начал смеяться. Не знаю, кто именно. Может быть, Рыжая. А может, я. Смеяться в такой момент, когда вокруг бушует пожар, – сумасшествие. Но заспанная Кэти со всклокоченными волосами, которая пыталась нам приказывать, выглядела еще более нелепо.

Мы смеялись так, как могут смеяться только подростки.

Это был смех, избавляющий от страха. Смех, от которого взрывались звезды. Смех, от которого раздувалась луна.

Отсмеявшись, мы посмотрели на неумытую Кэти в старенькой сорочке. Потом мы посмотрели друг на друга. Наконец-то мы были свободны и непобедимы. Мы так ненавидели Кэти, что, конечно, готовы были ее убить. Но за дверью в конце коридора нас ждала свобода. И мы выбрали свободу, а не ненависть.

– Девушки, возвращайтесь в спальню, это приказ! – настаивала Кэти.

Она не успела сделать и двух шагов, как между нею и нами возникла стая котов.

Кэти попыталась разогнать животных, но они зарычали на нее. Один из котов ударом лапы разодрал подол ее сорочки. Кэти подпрыгнула.

Она поняла, что не сможет до нас добраться, и стала медленно отходить назад, пытаясь дрожащим голосом уговорить котов:

– Вот так, мои хорошенькие. Тише, тише.

Но котам ее ласка была ни к чему. Они, выгнув спины, стояли вокруг Кэти и устрашающе мяукали.

– Ради бога, уберите их от меня, пожалуйста.

Коты невозмутимо облизывались, глядя на Кэти, словно сфинксы, которые с наслаждением наблюдают конец света.