1. Пусть прекратит отныне еретик заимствовать яд от иудея, ехидна — как говорится, от гадюки — пусть изрыгнет, наконец, ядовитую слизь своего собственного изобретения, суть которого в том, что Христос является призраком. Разве только и это положение не будет принадлежать другим авторам, ранее срока появившимся и некоторым образом недоношенным «маркионитам», которых апостол Иоанн назвал антихристами,
[608]отрицающими, что Христос пришел во плоти; но поступающими так, однако, не для того, чтобы утвердить права другого бога, так как <в противном случае> они были бы заклеймены и за это, но потому что сочли невероятным, что Бог <принял> плоть. 2. Насколько большим антихристом является Маркион, присвоивший себе это предположение, лучше подготовленный для того, чтобы отвергать телесную сущность Христа! Маркион, который сделал самого его бога (бога <Маркионова> Христа) не создателем и не воскресителем плоти и в этом отношении, надо думать, наилучшим и отличным от лжи и обмана Творца. И поэтому его Христос, чтобы не лгать и не обманывать и случайно из-за этого не быть отнесенным к Творцу, был не тем, чем казался, и лгал относительно того, чем являлся: <делал вид,> что он плоть, не будучи плотью, и что он человек, не будучи человеком. Соответственно, <делал вид,> что он бог, полагаю,
[609]не будучи богом. 3. Почему он не принял облик призрака Бога? Поверю ли я ему в том, что касается его внутренней сущности, если он ввел меня в заблуждение в том, что касается его внешней сущности? Каким образом будет считаться правдивым в отношении скрытого тот, который оказался таким лжецом в отношении явного? Каким образом он, сочетавший в самом себе истину духа и обман плоти, произвел объединение, которое не допускает апостол:
[610]света, т. е. истины, и мрака, т. е. лжи? 4. Теперь уже, когда оказывается, что плоть Христа — обман, получается, что всё, совершенное посредством плоти Христовой, является совершенным посредством обмана: беседы, прикосновения, совместные трапезы да и сами чудеса. Ибо если он, прикоснувшись к кому-нибудь или позволив кому-нибудь прикоснуться к себе, освободил его от недуга, то совершенное телесно не может считаться воистину совершенным без истинности самого тела. Ничто прочное не может быть создано <кем-то> зияющим, ничто наполненное — пустым.
[611]У мнимого обличья — мнимое действие, у воображаемого деятеля — воображаемые дела. 5. Так и страсти его (т. е. Маркиона) Христа не стяжают веры. Ведь ничего не претерпел тот, кто страдал неистинно; призрак же не мог страдать истинно. Следовательно, всё дело бога оказывается уничтоженным. Отрицается всё, что есть значимого и ценного в христианском имени: смерть Христова, которую столь настойчиво отстаивал апостол, конечно, истинную, утверждая ее как главное основание Евангелия, нашего спасения и его собственной проповеди.