Против лома нет дракона

— Да какое бросить? — Анаилира, наконец, остановилась и, резко развернувшись, ткнула мне в грудь когтистым и чешуйчатым пальцем. Она с трудом сдерживала эмоции и, кажется, нашла им выход наружу. — Хотели бы — не пришли. Просто, Тайка, ты дура. Дура, которая даже не понимает, почему. Подумала сейчас о тальзинах, что мы потратили на твоё спасение, но платье на тебе стоит кучу тальзинов. Жизнь во дворце — кучу тальзинов. Твоя жизнь для императора в целом стоит кучу тальзинов.

— Она права, лисичка.

Лэйс вскрикнул, Анаилира медленно обернулась и кивнула Орлену, словно только и ждала, когда в конце портального коридора мы встретим хозяина дворца, а я… у меня банально отвисла челюсть!!!

— Я попробовал твой супчик, — Орлен встал от нас на почтительном расстоянии, но так, что мог преградить путь драконьей тушей в любой момент.

Коридор вывел нас в столице Сире, недалеко от скрытого от посторонних глаз иномирными чарами общежития гильдии колдунов. И драконий император ждал нас здесь. Здесь, как если знал, где общежитие находится и откуда мы…

Я икнула:

— Вкусно было?

Губы мужчины нервно дёрнулись:

— Очень.

— Вот как…

— Твой суп мне понравился больше всего. От него… такое интересное послевкусие.

— Вот как…

— А ещё я узнал имя твоего отца. Он готов признать тебя дочерью. Счастлив даже.

— Вот как… — я вообще не соображала, что он говорил. Ситуация была… как во сне. Дурном.

— Ну ладно, раз вы все так спокойно реагируете… — Орлен усмехнулся в кулак. Наша троица стояла, замершая, словно нас заколдовали. — Тогда скажу, что я узнал всё и о тебе, Анаилира Парлайская, опальная принцесса Королевства Снегов. Твой отец готов даровать тебе прощение в обмен на то, что ты выйдешь замуж за любого дракона. Необязательно того, кого он выбрал.

Рядом стало значительно холоднее. Кажется, Лири что-то заморозила.

— И о тебе, Виндерлэйс Миранис. Тебе следует знать, что ты чистокровный дракон. Твой отец в молодости перешёл дорогу одной русалке, так что она похитила тебя, подменила тобой человеческого ребёнка твоих приёмных родителей, а того ребёнка забрала в Русалье Море. Мы сейчас пытаемся договориться о его возвращении на сушу. Твоя семья расскажет тебе всё подробнее. Они очень рады нахождению единственного сына. Твоя сестра Ририан жаждет познакомиться с тобой.

— Вот как… — выдохнули мы втроём. Всё же столько совместных расхищений сказывалось на реакциях.

Секунда.

Две.

Три.

— Стой, что?! — проорал Лэйс, не в силах пошевелиться, так как по шею был закован в лёд.

— Неужели?! — у Лири под ногами трескалась морозная корочка.

— Да ты прикалываешься?! — ну, а я просто только поняла. Что-что он делал весь этот месяц? Кого он нашёл? Да насколько он могущественный?!

— Шучу я иначе, чаровница Таисия Кальварекс. Да и для твоего отца узнать, что у него есть дочь, стало величайшим подарком. Помимо потомков рода Сираксес, вы двое — единственные огненные драконы империи.

Глава 9. Цена любви

Солнце за окном кабинета императора медленно катилось к закату. На столе передо мной стояли чай и сладости, но я ни к чему не могла прикоснуться, поглощённая мыслями.

Орлен хотел меня. Хотел не как кочан капусты или самый спелый арбуз на базаре. Он хотел меня не как сокровище, которым владеешь, но никогда не достаёшь из сокровищницы, а если и достаёшь, то значит, наступили тяжёлые времена, как это было бы с Амулетом Всех Стихий. Драконий император хотел того, что нельзя получить без желания другого.

— Ты влюблён в меня? — прямо спросила я, смакуя слово, неуверенная, что когда-либо до сего дня понимала его смысл. Гэртан… был удобен. Когда он перестал, принеся неприятности, мы разбежались.

Орлен усмехнулся и покачал головой.

— Нет.

Я почувствовала себя дурной. Только если раньше моя дурость была чем-то вроде отличительной черты, то сейчас на языке осела горечь — то был горький вкус разочарования, который вряд ли удастся заесть мороженым. Или этими превосходными улитками с корицей, которыми Орлен меня угощал.

Дракон вдруг поднял меня с дивана и притянул к себе за руку, подальше от столика с едой. Закинул мою руку себе на плечо. Видимо меня ничего не держало, но чувствовала я себя так, словно не могу отстраниться.

— Я не влюблён в тебя, лисичка, — повторил он жестоко. — Потому что я люблю тебя. Видишь разницу?

— Не очень, — нервно хихикнула я, широко распахнутыми глазами глядя в янтарно-медовые глаза Орлена. — Мне куда понятнее, когда всё измеряется в тальзинах.

Орлен хмыкнул и склонился к уху. И так горячее, оно загорелось.

— Ты мне ухо поджёг? — ещё более встревоженная, икнула я.

— Думаешь, это было бы не больно?

— Не знаю. Я же огненный дракон. А у меня ухо горит!

— Правда? — самодовольно уточнил император. — А я-то думал, мне одному жарко.

Я сглотнула.

— Я рад, что ты горишь, — шепнул он мне на ушко. — Влюблён — это когда ты готов отдавать сколько угодно тальзинов, не думая о последствиях, лишь бы получить желаемое.

— Звучит хорошо, — прохрипела я. — Почему же ты тогда не влюблён?