Против баб!

Одна дама под шестьдесят, сохранившаяся всем на зависть, утверждала, что ждет не дождется выхода на пенсию. Мечтает сидеть дома, потому что там — райская жизнь. Дети уже взрослые, а вся работа по дому, уборка, готовка, покупки и прочее, так организована, что отнимает у нее часа четыре в день. Остальное время — в полном ее распоряжении. Кафе, гости, книги, театр, кино, выставки, отдых, все, что душе угодно. И нечего заливать, что дом — это каторга. Извилинами надо шевелить, и будет порядок.

Вторая дама призналась автору, что работу по дому, за исключением готовки, ненавидит. Поэтому так научилась управляться, чтобы тратить на все про все два часа и ни минутой больше, а должна заметить, что дама была чистюлей и ни одна пылинка в ее доме не имела права на жизнь. Дети среднешкольного возраста были соответственно воспитаны и за собой убирали сами, а у хозяйки, таким образом, оставалось время на культурную программу: разложить пасьянс, пообщаться с друзьями, сшить себе кофточку и вообще отдохнуть.

Третья дама — особа не слишком организованная, замотанная, с детьми-дошкольниками — кроме домашних дел подрабатывала разным рукоделием, которое разносила заказчикам во время похода по магазинам. Муж возвращался поздно, и ужин ждал его на столе.

Четвертая дама делала все по дому, единственный ребенок на обратном пути из школы заходил за покупками, а она со скуки обшивала всю семью.

Пятая, шестая, седьмая и восьмая дамы, будучи женщинами работающими и проводящими вне дома как минимум девять часов в сутки, умудрялись при этом кормить домочадцев и не давать им зарасти грязью.

Все перечисленные выше дамы существовали в нашей ушибленной строем стране, в которой маловато было облегчающих быт устройств, зато предостаточно толчеи в транспорте, а также очередей и трудностей на каждом шагу. Машины не имелось, всякую картошку-капусту, равно как сахар, крупу, муку, мясо на кости (без костей попадалось только на рынке, и очень дорого) и все прочие тяжелые продукты, приходилось тащить на себе, а лифты ломались… Ну и так далее.

Поэтому нечего мне лапшу на уши вешать, будто у этих проклятых американок с их стиральными и посудомоечными машинами и без очередей в магазинах такая тяжкая жизнь!

И вот этот замордованный американкин муж, который, хочешь не хочешь, вынужден поддерживать свой профессиональный статус, доведен-таки до ручки. В придачу некогда прелестная девушка слоняется с утра до ночи по дому в стоптанных тапках и бигудях, толстеет, выглядит как последняя кикимора, а вокруг наросли уже новые девушки, молодые и соблазнительные…

Да черт с ними, с девушками! И без них тошно. Разводится.