Против баб!

Ну хорошо, хорошо, нечего кричать, согласна, амазонки. Хотя они вообще-то предпочитали лупить из луков с безопасного расстояния, но и в контактном бою рубились неплохо. Поэтому ладно уж, пусть вместо рыцаря будет какая-нибудь Ипполита. Стальные бицепсы, одна грудь отрезана... С вражеской армией такая, может, и справится, да кто ж ее любить-то будет?!

А женщины больше всего на свете хотят быть любимыми...

Напомнив публике сей общеизвестный факт, вернемся к мужчинам.

Идиотизмы финансовые

Кто прыгал из окон небоскребов во время краха на бирже? Может, скажете, женщины?

Кто пропивал всю зарплату по дороге домой?

Кто переводил векселя всяким мошенникам?

Кто в азартные игры продувал все имение?

Кто проматывал приданое жены, приданое дочери и спускал имущество фирмы на куртизанок?

Женщины?

Женщины скорее этим спускаемым добром пользовались…

Кто на радостях угощал всю пивную?

Кто пускался в сомнительные махинации и терял все?

Кто скупал акции несуществующих золотых приисков и алмазных копей?

Женщины?..

Хотя в случае алмазных копей женщины могли быть более падкими…

И не будем тут пока акцентировать одну мелочь, упомянуть о которой велит нам чувство элементарной справедливости. Да, случается, что именно женщины нажитое непосильным трудом и сэкономленное поколениями имущество прятали как раз там, где его в первую очередь и примется искать самый дебильный ворюга, взломщик, внучок-выродок или такой же приятель внучка: в пододеяльниках, чулках и полотенцах, в корзине с грязным бельем, под матрасом, в пакетах с мукой, сахаром и крупой, а также в печке, забывая, что печка-то не функционирует только летом, а потом уже в тайники не годится.

Гораздо охотнее мы расскажем реальную историю, которой мы (мы — это автор данного трактата) были почти очевидцами. Или очевидицей? А тот факт, что где-то в какой-то книге мы это уже описывали, не имеет к данному произведению никакого отношения. Плагиат у самой себя дело хоть не очень изысканное, но неподсудное.

Так вот, у одного типа была теплица. Правильнее следовало бы употребить множественное число, так как теплиц было несколько, объединенных общей системой отопления. Ну и понятное дело, на топливе надо было экономить, поэтому топил он центральную печь чем попало, в том числе нанимался вывозить старую мебель, от которой люди хотели избавиться. Всем известно, что за головная боль какой-нибудь рассыпающийся древний шкаф — бабушкино наследство — или кухонный стол-развалюха с не открывающимися ящиками, а уж если откроются, то никакой силой их не закрыть. Правда, просто выбросить этот хлам все-таки жалко, и каждый хоть за гроши, но предпочел бы его продать.

Хозяин теплиц не привередничал. Брал все. Что похуже — даром, при этом бывшие владельцы еще и благодарили, что получше — даже за деньги, понятно небольшие. Информация о благодетеле передавалась из уст в уста, и на отсутствие клиентуры тот не жаловался. А было это время, когда, сбросив ярмо прежнего строя, народ принялся потихоньку расцветать, а на рынке стали появляться кое-какие товары. И деньги. Кто только мог кинулся менять все это «старье» сорокалетней, а то и большей давности на новехонькую элегантную мебель, радостно избавляясь от реликтов мрачного прошлого. А наш работящий огородник пользовался каждым подходящим случаем.

В очередной такой раз он подрядился на довоенный шкаф с выдвижными ящиками, послевоенный письменный стол с собранием сочинений В. И. Ленина вместо одной ножки, даже милостиво согласился забрать Ленина, несколько стульев и странное изделие, нечто вроде этажерки из неструганого дерева и клееной фанеры. Брал все, что горит, только с железяками иметь дело отказывался, правда, не свирепствовал и не настаивал, чтобы хозяева отвинчивали дверные ручки и металлическую окантовку оконных рам. Этим он занимался сам в порядке обычной людской взаимопомощи.