Протектор Севера

Ну а затем вместе с близкими людьми я отправлюсь на железоделательные рудники, которые ранее принадлежали герцогу Андалу Григу, а теперь числятся за одним весьма авторитетным олигархом из Торгово-промышленной палаты. Этот имперский промышленник не желает возвращать мне моих крестьян. Мне! Графу Ройхо! Отказал какой-то там простолюдин с большими денежными суммами и крутой крышей в столице! А ведь я написал ему вежливое письмо. Если бы он хотел всё решить миром, то за людей я расплатился бы деньгами, на которые можно было купить рабов. Но мне отказали, причём достаточно лаконично и как-то дежурно: мол, ваше предложение меня не интересует, и не беспокойте такую важную персону, как я, подобными мелочами. А жизни трёх тысяч человек – это не мелочь, и просьба графа Ройхо тоже не пустяк, а отказ сотрудничать и решать вопрос с крестьянами – это своего рода пощёчина и оскорбление. И хотя по-своему Кейц Тангим, так зовут олигарха, прав – рудники взяты им в аренду у прежнего герцога вместе с людьми сроком на пятнадцать лет, и вернёт он их Гаю Куэхо-Кавейру лишь по истечении указанного в договоре срока, – я затаил на него зло и решу этот вопрос по-своему.

Не хочет по-хорошему? Да не проблема, будет по-плохому. Убивать его не стану, он не дворянин, на дуэль не выйдет, и его смерть – это ненужные мне проблемы с ТПП. А вот рудник разгромить, людей увести и списать всё на налёт дикарей с севера – вот это по-нашему, по-графски. А то вишь, морда олигархическая! Он думает, что дружба с важными столичными чиновниками прикроет его бизнес на окраине империи? Нет. Тангим ошибается. У нас на северном пограничье за кем сила, тот и прав, это я усвоил твёрдо. А друзья Тангима в Секретариате Верховного Имперского Совета скоро лишатся своих постов. Это я знаю точно, связи и у меня есть, да ещё покруче чем у олигарха. И на фоне такого события, которое сулит промышленнику серьёзные финансовые потери и много суеты, разграбленные рудники на севере сущая мелочь.

Впрочем, эти мысли пока в сторону. Более подробно планы по вызволению и переселению крепостных крестьян Ройхо, которые получат новые документы и свободу, займут меня только после свадьбы императора. А пока я отметился на празднике, и мне пора навестить моего друга, которого я знаю уже пятый год, с того самого момента, когда стал кадетом «Крестича».

По мосту Две Сестры коляска проехала через реку Ушмай, свернула налево и через сотню метров остановилась на тихой уютной улочке, где в старом пятиэтажном здании, которое было окружено хорошим древним садом, вот уже четыреста шестьдесят лет находится центральный столичный военный госпиталь. Если представить, скольких людей поставили на ноги работающие здесь медики, маги и жрецы, то это будут сотни тысяч воинов, не только офицеры, но и простые имперские солдаты!

Я покинул коляску, оставил в ней Дэго и прошёл внутрь. В вестибюле, где в связи с военным временем находился десяток имперских солдат из линейного полка и маг, я представился. Краткая проверка документов, команда дежурного офицера – и меня проводили на второй этаж в отдельную палату, где находился Эхарт. Я не узнал его. Ибо мудрено было узнать в лежащем на койке человеке, который с головы до ног, словно мумия, был забинтован, своего друга. Хорошо ещё, что рот и кисти рук Нунца оставались свободными, а значит, он мог разговаривать и писать, а это уже немало.

Помимо раненого в помещении находилась девушка в тёмно-коричневом балахоне, видимо послушница Бойры Целительницы. Она подошла ко мне, вполголоса предупредила, что у меня есть всего десять минут, и вышла. Проводив сиделку взглядом, я присел на стул рядом с кроватью и спросил Нунца:

– Как ты, дружище?

– Нормально, – просипел Эхарт, помедлил и добавил: – Жрицы говорят, что жить буду и даже смогу снова видеть. Может, не так хорошо, как прежде, но зрение восстановится.

– А что с тобой?

– Зажигательная энергокапсула. Взрыв! Вспышка! Роговицу выжгло, и тело сильно обгорело. И если бы не маг рядом со мной, то всё, урна с прахом, вот и весь шевалье Эхарт.

– Как же ты так? Почему не уберёгся?

– Расскажу чуть позже, сначала дело, ради которого я попросил тебя приехать.

– А это не подождёт? Ты ещё слаб.

– Нет, дело касается тебя. Дай напиться, рядом должна быть кружка. Горло промочу, и поговорим.

Действительно, на тумбочке рядом с кроватью стояла большая глиняная кружка с каким-то светло-зелёным травяным настоем. Взяв её, я приложил край ёмкости к опухшим розовым губам Эхарта и наклонил. Голова дёрнулась, часть жидкости влилась в рот, но кое-что расплескалось и растеклось по бинтам. Шевалье напился, я поставил кружку на место, и Нунц заговорил:

– Ты знаешь, что диверсанты из Коцки склады с армейским имуществом подожгли?

– Да. И о том, что шпионов вычислили, а второй взвод Чёрной Свиты их окружил и пытался захватить штаб-квартиру этих подонков, где ты был ранен, я тоже в курсе.

– Хорошо. Лишнего объяснять не надо. Да и не важно это всё.

– А о чём тогда ты хотел поговорить?

Эхарт замолк, постонал, пошевелился на своём ложе и продолжил: