Пространство

Астер улегся в гель, а Наоми толкнулась к выходу, который вел к конторе и камерам. Хэвлок, возвращаясь, все оглядывался через плечо и успокоился, только водворив женщину в камеру и заперев решетку. Потом он переоделся сам, достал из шкафчика салфетки и просунул Наоми, после чего включил приватность на полную мощность. Подтянувшись в свою койку, он стал слушать тихий шелест: Наоми раздевалась, мылась и надевала свежую одежду. Она была права — защита камеры ни черта не держала звук.

Хэвлок просмотрел входящие. Еще пятьдесят семь запросов, и ни одного — от людей, с которыми ему бы хотелось поговорить. Он разослал всем заготовленный ответ.

Потом он закрыл глаза — проверил, удастся ли заснуть. Он решил, что таки удастся, потому что с закрытыми глазами было уютнее, а с тех пор, как отказал реактор, об отдыхе приходилось только мечтать.

Пискнул монитор. Пришел запрос от Мартри. Хэвлок ответил.

Человек на экране был и тем, и не тем, кого знал Хэвлок.

Лицо у Мартри никогда не казалось мягким, а теперь вовсе обтянулось. Не осталось в нем обычной стальной сосредоточенности, и только через несколько секунд Хэвлок догадался, что Мартри с трудом различает его на экране.

— Ты здесь, Хэвлок?

— Да, сэр. Как у вас там, сэр?

— Случалось и лучше, — сказал Мартри. — Как идет подготовка груза?

— А, мы хорошо продвинулись. Будем готовы к сбросу через гм… шесть часов с мелочью.

— Хорошо.

— А разве вам не видны данные от службы безопасности, сэр? Прогнать диагностику?

— Они в порядке, но я их не вижу, — сказал Мартри, так спокойно и непринужденно, словно это не было признанием в слепоте. — Так что, когда сбросите этот груз, немедленно начинайте собирать следующий.

— Конечно.

— Нам здесь понадобится полупостоянное убежище. Простой конструкции, чтобы его можно было установить вслепую. И достаточно прочное, чтобы продержалось… а, дерьмо, пожалуй, от двух до четырех лет. Посмотри по спецификациям, что можно найти. Если их нет на борту, запроси помощь из дома, хотя я бы предпочел не пропускать сроков сброса. Не знаю, долго ли люди здесь будут пригодны к работе.

— Какие нужны размеры?

— Не важно. Лишь бы быстро и прочно.

Хэвлок нахмурился. В камере стало тихо. Он не знал, слушает ли Наоми. Возможно, да. Впрочем, какая разница.

— Какие-нибудь конкретные функции?

Мартри покачал головой. На несколько секунд его взгляд уперся в камеру и тут же соскользнул.

— Если никто из этой экспедиции не выживет, я хочу, чтобы новая волна нашла готовую крышу над головой. И чтобы на крыше было крупно пропечатано: «РЧЭ».

— Хотите водрузить флаг, сэр?

— Свожу ущерб к минимуму. Ты справишься?

— Да.

— Молодец. До связи.

— Что еще вам там понадобится?

— Ничего, — ответил Мартри. — Хотелось бы многого, но доставь мне побыстрее убежище, и у нас будет все необходимое.

Канал связи закрылся. Хэвлок тихонько посвистел сквозь зубы и снял защиту приватности с камеры Наоми.

— Привет.

— Ваш босс задумал выстроить убежище для следующей волны идиотов, которые придут сюда умирать. Не знаю, нигилист он или второй идеалист среди моих знакомых.

— Бывает, это сочетается.

— Возможно, — согласилась Наоми и спросила: — Вы в порядке?

— Я-то? В порядке.

— Уверены? Штука ведь в чем: вы летите в корабле по нисходящей орбите, а человек, в котором вы видите отца, только что сказал, что готовится к смерти.

— Я не вижу в нем отца, — сказал Хэвлок.

— Пусть так.

— Он что-то придумал. Я уверен, что у него есть план.

— По его плану мы все умрем, — сказала Наоми.

Слезы в невесомости не столько текут, сколько наплывают, затягивая глаза, так что в конце концов смотришь сквозь них, как из-под воды. Как утопленник. Хэвлок стер их рукавом, но все равно на линзах осталось слишком много сырости, и стены колыхались от мелких волн. Только через минуту он сумел выровнять дыхание.

— Вам, наверное, смешно, — с горечью сказал он.

— Нет, — возразила Наоми, — а если у вас есть лишняя салфетка, я бы взяла. Этот костюм ни шиша не впитывает.

Оглянувшись, он увидел, что и у нее глаза полны слез. Поколебавшись, Хэвлок отстегнулся, взял тонкий рулончик бумажных полотенец и просунул сквозь решетку. Наоми прижала полотенце к глазам, подождала, пока бумага потемнеет от влаги, и бросила, не сворачивая.

— Мне чертовски страшно, — признался Хэвлок.

— Мне тоже.

— Не хочу умирать.

— Я тоже.

— Мартри до нас дела нет.

— Да, — сказала Наоми, — ему дела нет.

Слова застряли у Хэвлока в глотке. Он чуть было не расплакался заново. Слишком долго и напряженно работал. Эмоциональное истощение, вот откуда эта слезливость. Ком в горле не таял.

— Кажется, — сказал он, с усилием выталкивая из себя слоги, — я неудачно выбрал контракт.

— В другой раз будешь умнее, — сказала она.

— В другой раз…

Она просунула палец сквозь решетку, он нежно прищемил его кончик своими — большим и указательным. Долгую минуту они плавали, взявшись за руки: пленница и тюремщик, астер и землянин, служащий корпорации и саботажница от правительства. Все это уже не имело значения.

ГЛАВА 37 ЭЛВИ