Пространство

— Хорошо, — кивнул Холден, — на мой взгляд, справедливо. Кто бы ни продавал эту руду, ему потребуется транспорт, а «Барб» сойдет не хуже другого.

Мартри пожал плечами:

— Пусть так. Мы разрешим посадку челнока и транспортировку руды. Но с добычей дело иное.

— Объяснитесь? — второй раз попросил Холден.

— Они применяют взрывчатку. Такую же, какую использовали люди, уронившие челнок и убившие губернатора. Пока у них неограниченный доступ к зарядам, мои подопечные в опасности.

— Что вы предлагаете? — спросил Холден.

— Я хочу контролировать допуск.

— Стало быть, вы разрешаете нам перевозить руду, которую не позволите добывать? — сказала Кэрол. — Типичное для корпорации двоедушие.

— Я этого не говорил. — Мартри сделал успокаивающий жест, на взгляд Холдена — нарочито покровительственный. — Я имел в виду, что мы будем хранить неиспользуемую взрывчатку и выдавать ее вашим шахтерам под расписку. Таким образом, ни один заряд не пропадет, чтобы потом всплыть в виде бомбы.

— Кэрол, вы не находите такое решение справедливым? — спросил Холден.

— Это замедлит работы, но ради мира я согласна, — отозвалась она.

— Вот и хорошо. — Холден встал. — Закончим пока. Завтра встретимся снова, обсудим предложения ООН относительно управления колонией и начнем подбивать детали. Еще надо поговорить об охране среды.

— АВП… — начала Кэрол.

— Да, я получил рекомендации и от Фреда Джонсона, их тоже обсудим. Мне бы хотелось к концу недели выслать в ООН и АВП визированный план и получить их отклик. Приемлемо?

И Мартри, и Кэрол кивнули.

— Прекрасно. И хотелось бы, чтобы вы оба присутствовали, когда я на вечернем собрании поселка буду представлять сегодняшние договоренности. Первая демонстрация доброй воли и солидарности.

Мартри поднялся и прошел мимо Кэрол, не оглянувшись и не подав руки.

Воистину, добрая воля и солидарность!

— Ну, — спросил Амос вечером, встретив Холдена на выходе из ратуши, — как прошло?

— Должно быть, я все сделал правильно, — ответил Холден. — Недовольны все.

Они в уютном молчании шли по пыльной улочке. Наконец Амос заговорил:

— Жутковатая планета. У меня крыша едет, когда поднимаю голову к открытому небу и не вижу луны.

— Понимаю тебя. Мои мозги все ищут Орион и Ковш. А самое жуткое, что я их нахожу.

— Это не они, — напомнил Амос.

— Да, знаю! Но глаза сами прочерчивают линии так, чтобы из чужих звезд сложился привычный узор.

После минутного молчания Амос спросил:

— Это вроде как метафора, а?

— Именно.

— Угостить тебя пивом? — предложил Амос, когда они подошли к дверям столовой.

— Может, попозже. Сейчас я, пожалуй, прогуляюсь. Ночью здесь легко дышится. Похоже на Монтану.

— О’кей, приходи, когда вернешься. Смотри, чтобы тебя не пристрелили и не похитили.

— Уж постараюсь.

Холден шел медленно, пыль при каждом шаге окутывала облачками лодыжки. Здания мерцали в темноте — единственное человеческое поселение на планете. Единственный островок цивилизации в глуши. Холден повернулся к нему спиной и пошел дальше.

Тусклые огни поселка уже растаяли за спиной, когда сбоку возникло голубоватое свечение. Оно было здесь — и не здесь. Воздух светился, но ничего не освещал.

— Миллер, — не оглядываясь, сказал Холден.

— Привет, малыш.

— Надо поговорить, — закончил за него Холден.

— С каждым разом все несмешнее, — заметил сыщик. Руки он не вынимал из карманов. — Ты сюда пришел меня искать? Признаться, я польщен, учитывая, сколько у тебя других забот.

— Других забот?

— Да, полные трущобы будущих покойников, с которыми ты норовишь обращаться как со взрослыми людьми. Это наверняка кончится кровью.

Холден хмуро глянул на Миллера.

— Это говорит бывший коп или кошмарная креатура протомолекулы?

— Не знаю. Оба, — откликнулся Миллер. — Чтобы получить тень, нужен свет и что-нибудь на его пути.

— А можно мне на минутку одолжить копа?

Седой мужчина с желваками на скулах вздернул брови, точь-в-точь как при жизни.

— Ты просишь меня использовать твой мозг, чтобы эти мартышки перестали убивать друг друга за металлы?

— Нет, — вздохнул Холден, — только совета прошу.

— Конечно. Пожалуйста. Мартри — психопат, который наконец нашел место, где может воплотить все свои жуткие фантазии. Я бы разрешил Амосу его пристрелить. Кэрол и ее землекопы живы только потому, что до сих пор не догадались о собственной глупости. Вероятно, через год они перемрут от голода и бактериальных инфекций. Максимум через полтора. Твои приятели — Авасарала и Джонсон — сунули тебе в руки окровавленный нож, а ты принял его за знак доверия.

— Знаешь, за что я тебя ненавижу?

— За шляпу?

— И за нее тоже, — признал Холден. — Но больше всего за то, что меня тошнит от каждого твоего слова, но ты не всегда ошибаешься.

Миллер кивнул и стал смотреть в ночное небо.

— Фронтир всегда вне закона, — сказал Холден.

— Верно, — согласился Миллер, — но эти края стали местом преступления еще до тебя.

— Взрыв тяжелого челнока был….

— Я не о том, — перебил Миллер. — Все это.

— Я в последнее время только и делаю, что прошу всех объясниться.

Миллер засмеялся.