Пространство

По всей станции в собственных комнатах разместились представители недавно воевавших сторон с личными секретарями. Большинство ненавидело Фреда, но это было не слишком серьезно. Кроме того, большинство его боялось. Конечно, не из-за его положения в АВП. Из-за протомолекулы.

Политический раскол между Землей и Марсом, возможно, устранить не удастся: верность земных сил «Протогену» толкнула их на предательство, последствия которого не загладить извинениями, да и слишком много жизней потеряла каждая сторона, чтобы будущий мир когда-нибудь стал похожим на прежний. Кое-кто в АВП по наивности радовался, надеясь, что планеты столкнутся к выгоде Пояса. Фред был не настолько глуп. Если три силы — Земля, Марс и Пояс — не добьются настоящего мира, они неминуемо скатятся в настоящую войну. Хотя если Земля и Марс видели в Поясе не более чем досадную помеху, которую можно было спихнуть ногой, разделавшись с настоящим врагом… Впрочем, по правде сказать, антимарсианские настроения на Земле сейчас были сильнее, чем в период открытой войны, а на Марсе оставалось всего четыре месяца до выборов. Значительный сдвиг в политике Марса мог или ослабить напряжение, или неизмеримо усугубить положение дел. Обеим сторонам придется шире взглянуть на вещи.

Фред остановился перед зеркалом, в сотый раз одернул мундир и поморщился.

— С каких это пор, черт меня подери, я превратился в консультанта брачной конторы? — буркнул он.

— Вы все о генерале Себастьян, сэр?

— Нет. Забудьте, что я сказал. Что еще мне нужно помнить?

— Возможно, «Синий Марс» попытается сорвать ваше выступление. Крикуны и плакаты, без оружия. Капитан Шаддид посадила нескольких «синих», но кто-то мог проскользнуть у нее между пальцами.

— Учту.

— У вас назначены интервью с двумя политическими программами и с новой станцией, базирующейся на Европе. Корреспондент с Европы, возможно, спросит о станции Андерсон.

— Учту. Что нового с Венеры?

— Там, внизу, что-то происходит, — ответила секретарша.

— Значит, она выжила.

— Вероятно, сэр.

— Потрясающе, — с горечью бросил он.

«Леди и джентльмены, мы стоим на перекрестке дорог. По одну руку весьма реальная угроза взаимного уничтожения, а по другую…

…а по другую оборотень, готовый выползти из колодца Венеры и прикончить вас всех во сне. У меня есть живые образцы, в которых ваша первая, если не единственная, надежда понять, каковы его намерения и возможности, и я запрятал их так, что просто отобрать их у меня вы не сумеете. Это единственная причина, почему хоть кто-то из вас меня слушает. Так что я рассчитываю на некоторое внимание».

Звякнул терминал секретарши, и она быстро взглянула на него.

— Капитан Холден, сэр.

— Это необходимо?

— Желательно дать ему почувствовать, что он участвует в вашем проекте, сэр. За ним известна склонность к любительским обращениям к прессе.

— Хорошо. Пригласите его.

Недели, прошедшие с тех пор, как Эрос распался на части в густых небесах Венеры, пошли Холдену на пользу, хотя следы долговременных перегрузок, испытанных «Росинантом» в погоне за Эросом, не исчезнут так скоро. Кровь из лопнувших сосудов вокруг радужки рассосалась, синяки под глазами и на шее сошли. Только замедленность походки выдавала сильную боль в суставах, хрящи которых еще не вернулись к естественной форме. В те времена, когда Фред был другим человеком, у них это называлось «перегрузочная развалочка».

— Привет, — сказал Холден. — Отлично выглядите. Видели последнюю передачу с Венеры? Хрустальная башня высотой два километра. Что вы об этом думаете?

— Сам виноват. — Фред поддержал дружеский тон. — Мог бы сказать Миллеру, чтобы взял курс на Солнце.

— Ну да, двухкилометровая хрустальная башня, торчащая из Солнца, никого бы не смутила, — согласился Холден. — Это клубника?

— Угощайся, — сказал Фред. Он с утра ничего не мог есть.

— Итак, — продолжал Холден, набив рот ягодами, — они действительно намерены предъявить мне обвинение?

— В односторонней передаче всех прав на ископаемые и разработку целой планеты по открытому радиоканалу?

— Угу, — промычал Холден.

— Я бы сказал, обвинение тебе могут предъявить законные владельцы этих прав — если удастся вычислить законных владельцев.

— Вы могли бы помочь мне выбраться? — спросил Холден.

— Я буду свидетелем защиты, — сказал Фред, — но не я составляю законы.

— Так чем вы все тут собираетесь заниматься? Что, нельзя объявить что-нибудь вроде амнистии? Мы вернули протомолекулу, разыскали на Эросе Джули Мао, спасли Землю.

— Вы спасли Землю?

— Мы помогали, — резко помрачнев, ответил Холден. Смерть Миллера все еще мучила капитана. Фред знал, что он чувствует. — Мы действовали совместными усилиями.

Секретарша Фреда кашлянула и покосилась на дверь. Им пора было идти.

— Я сделаю, что смогу, — пообещал Фред. — На мне висит много дел, но я сделаю, что смогу.

— И еще, Марс не получит обратно «Роси», — сказал Холден. — По закону о правах на спасенное имущество корабль теперь мой.

— Они будут другого мнения, но я сделаю, что смогу.

— Вы все время это повторяете.

— Это все, что я могу сказать.