Пространство жизни. Том 3

– В министерство строительства попаду ни скоро. – настаивал Рузимов Джалол. – Да и коньяк Юрию Филимоновичу уже обещал, так что это в любом случае будет от меня, а ни от тебя. Поэтому пойдём со мной в любой гастроном, там куплю тебе самый лучший коньяк и дари его кому вздумается. Главное, что не буду себя считать твоим должником. Показывай мне ближайший гастроном, где имеется импортный коньяк.

– Сейчас на ВДНХ почти все магазины закрыты. – сказал, Рузимову Джалолу. – Давай поедем в центр города и там найдём открытый гастроном. Но сомневаюсь, что найдём что-то хорошее из коньяков на этой территории.

Все мои предположения не оправдались. Едва мы вышли из ВДНХ, как вблизи гостиницы "Космос" сразу наткнулись на продовольственный магазин, который был открыт.

В нем были различные вина и коньяки. Рузимов Джалол сразу стал в очередь. Отошёл в сторону и стал ожидать. Когда он наконец-то купит коньяк, чтобы мог от него отвязаться и поехать устраиваться в гостиницу на улицу Лесная. Где меня уже знают и примут в любое удобное время. Надо хорошо отдохнуть от этого сумасшедшего дня с обменом новых денег.

– Мне самый лучший иностранный коньяк. – услышал, от прилавка, голос Рузимова Джалола.

– Отечественные коньяки не имеем. – ответила продавщица. – Все коньяки у нас хорошие. Выбирайте коньяки сами.

– Тогда мне все коньяки давайте, чтобы не выбирать. – сказал Джалол. – По одной бутылке. Думаю, что мы вдвоём весь товар унесём.

Чуть в обморок не упал от мысли, что мне придётся таскать за собой все эти бутылки. Пока продавщица ползала по всем витринам и стендам за бутылками коньяка, не меньше меня обезумевшая от такого заказа, в это время Рузимов выхватил у меня из рук большой кейс, в котором ничего не было и вместе с моим и своим кейсами вернулся к прилавку.

В это время продавщица, запутавшись в паутину, выросшую ещё до перестройки, во время советской власти и с грязным лицом от многолетнего слоя пыли, выстроила в два ряда бутылки на всём прилавке.

Не определив цену товара, Рузимов Джалол стал складывать бутылки в мой и в свой пустые кейсы. Когда оба кейса были заполнены бутылками с коньяком, то Джалол услышал что-то непонятное насчет стоимости товара, который он сейчас взял в этом магазине.

Рузимов ни стал себя утруждать насчет точной стоимости бутылок коньяка, он тут же стал класть на прилавок деньги перед отупевшей окончательно продавщицей, пока та сообразила, что её сейчас же могут побить или ограбить за такую огромную сумму, которую только что выложил покупатель за неопределённое количество бутылок коньяка.

– Наверно, хватит? – неуверенно и растерянно, выдавила из себя продавщица. – Спасибо за покупку! Приходите ещё буду рада таким покупателям.

Рузимов Джалол с огромным трудом двумя руками снял с прилавка мой большой кейс и поставил его к моим ногам. Затем взял свой кейс и тут же вышел из магазина.

Едва оторвал свой кейс от пола, словно кейс был заполнен ни бутылками с коньяком, а русскими кирпичами, которые китайцы возят к себе за границу и позже перед камерой телевидения ломают их руками.

Большой кейс с бутылками коньяка весил около тридцать килограмм. Когда вышел на улицу, то Джалола нигде не было.

Видимо, это он испугался, что его заставлю таскать мой большой кейс, наполненный бутылками коньяка и поэтому удрал на такси к себе в гостиницу "Россия".

Теперь одному предстояло тащить тяжесть на улицу Лесная, до гостиницы с/п "Расма". Вспомнил, что рядом ходит трамвай пятый номер прямо до гостиницы на улицу Лесная, дом-43.

Трамвай едет очень долго, зато рядом выходить. Спешить некуда. По делам всё равно уже никуда не успею. Чуть ли не волоком дотащил свой груз до трамвая и сел в почти пустой вагон.

Трамвай передёрнулся весь от лишней тяжести в выходной для москвичей день и усиленно раскачиваясь медленно пополз в сторону Белорусского вокзала до улицы Лесная-43.

Уселся на ближайшее от входа в трамвай свободное место и стал дремать. Издалека от дома-43, по улице Лесная, от остановки трамвая, почувствовал что-то неладное. Вблизи дома с гостиницей не было старых развалин хрущёвской коммуналки, на которой пьяные мужики, вместе с бездомными кошками и собаками, соревновались в своём пении.

На этом участке не было вообще никого. Словно вместе с исчезнувшими развалинами коммуналки исчезла всякая связь жизни на земле с этим заброшенным местом.

Даже остановился в размышлении. Думать было нечего, надо тащить проклятый груз с импортным коньяком, который мне навязал Рузимов Джалол. Зачем только согласился на подарок?

Мои опасения оправдались, когда увидел на дверях гостиницы надпись: "Гостиница на ремонте" и рядом у дверей первого этажа то, что когда-то называлось этой гостиницей без названия.

Огромная куча строительного мусора. Упаковка от заграничных продуктов. Старые разодранные кровати с металлическими сетками, на которых ещё дедушки и бабушки делали себе тут новое поколение настоящих московских жителей.