Пространство жизни. Том 2

Чем дальше мы шли, тем больше мне казались знакомыми эти места. Даже мог угадать, что будет за кустами боярышника, гнездо орла под скалой, дальше цветы эдельвейса и знакомый запах моего детства чёрной грязи озокерит.

– Остановитесь! Нам дальше нечего делать. – сказал своим путешественника. – Мне эти места знакомы с детства. Отсюда ближе до реки Большая Лаба, чем до озера Большая Рица. Вы чувствуете запах чёрной грязи озокерит. Когда мы жили в Курджиново на реки Большая Лаба. Во время летних школьных каникул совершили поход до озера Рица.

По дороге заблудились и вышли к этому месту. Лечебная чёрной грязи озокерит. Нас отсюда домой выводили двое суток. До озера Большая Рица расстояние больше.

– Представляю! Как нам влетит?! – расстроенно, сказал Кац Ли. – Наверно, спасательный отряд нас ищет, а мы валяемся на траве в альпийских лугах?

– Ты зря переживаешь. – радостно, воскликнул Цокав Таймураз. – Главное, мы живы всё остальное можно списать на стихию. Думаю, что нас простят.

– Мы больные на все части тела. – с приколом, сказал Рябов Тим. – Нам срочно надо подлечиться в этой, как её, лечебной чёрной грязи озокерит.

Дальше никто ничего не говорил. Дружной толпой пошли на запах своего лечения. Прошло ещё около часа пока мы дошли до ложбины с ямами, заполненными чёрной булькающей грязи, над которой нависла огромная скала, прикрывавшая лечебную чёрную грязь от любой природной стихии.

Всюду над булькающей грязью торчали измазанные чёрной грязью людей. Сразу не разберёшь, где тут мужчина, а где женщина. Такое ощущение, что мы прибыли на другую планету.

Вполне возможно, что люди в грязи так думают о нас? К тому же мы все в ярких альпийских костюмах

– Вы что стоите как истуканы? – встряхнул своих путешественников назойливым вопросом. – Раздевайтесь до гола и лезьте в грязь. В плавках нельзя.

Мужики и пацаны робко стали снимать с себя яркую одежду. Мне надо было показать им пример. Как солдат в армии разделся наголо и осторожно вошёл в свободную яму вблизи мужчин. Опустился по уши в булькающую чёрную массу. Грязью измазал голову. Все последовали за мной.

– Где после буду отмываться? – испуганным голосом спросил Косов Ирбек.

– Пока тебя найдут, то всё облезет. – ответил Кац Ли. – Дома помоешься.

Чёрные головы над булькающей грязью разом синхронно затряслись от смеха. До этого мне казалось, что в ямах с грязью все глухонемые. У них даже реакции не было никакой во время нашего появления в пёстрых одеждах. Так, появилось нечто не знакомое, что скоро покинет обитель.

Сидели мы в этой грязи до вечера. Когда сумерки стали приближаться к лечебнице откуда-то появился слепой старик и подросток. Они стали ходить под карнизом нависшей скалы и зажигать свечи, которых было так много, что вокруг ям стал светло, как в храме, освещённом свечами.

Мужчины и женщины стали выбираться из чёрных ем и двигаться куда-то в сторону за скалой, нависшей ямами с грязью. Чуть в стороне отвесная скала, с которой стекают два водопада с серной тёплой водой.

Мужчины по очереди моются под одним водопадом, а женщины моются под другим. Затем каждый из чистых мужчины и женщины уходят в свою сторону одеваться.

Нам пришлось вначале перетащить от лечебницы все свои вещи к фонтанам на мужскую сторону. Затем проделать тот же обряд, который сделали до нас мужчины и женщины. После чего пошли следом за ними.

Под карнизом нависшей скалы, где горят свечи, стоят медные кубки с вином. На кубках небольшая лепёшка хлеба. Каждый из присутствующих пьёт из кубка вино и кушает лепёшку. Затем проходит вдоль всего карниза и бросает в медную чашу монету.

Проделываем тоже самое под карнизом. Похожий обряд имеется в Северной Осетии в Кармадонском ущелье. Там нет чёрной грязи озокерит. Есть ядовитое дерево анчар и святая пещера, в которую все пришедшие туда бросают монетку.

Один раз в год в святой день на эти монеты покупают спиртное и угощения накрывают поляну для всех желающих посетить это место и бросить монетку в святую пещеру.

Это святое место никто не охраняет. Были случаи, что прибывшие издалека алчные люди воровали эти монеты. После воров находили мёртвыми без признаков насилия или убийства.

Монеты возвращали обратно в пещеру. Воров оставляли на месте из гибели на съедение диких хищников. После ритуалов вокруг лечебного все присутствующие мужчины и женщины, кроме нас, ушли в шалаши, изготовленные из сухих веток и травы, мужчины отдельно от женщин.

Мы спустились ближе к лесу. Поставили свои палатки на растяжку между деревьями, как в прошлую ночь ставили. За прошедшие сутки, измученные ураганом, раскисшие от чёрной грязи озокерит и захмелевшие от выпитого вина при свечах под нависшей скалой.

Нас словно сварила масса того, что было в нас и вокруг нас за прошедшие сутки. Едва забрались в свои спальные мешки, как сразу уснули. Мы так крепко спали, что не почувствовали, как проспали спокойное утро и могли дальше спать если бы нас не потревожил кто-то, кого заинтересовал наш шалаш из двух связанных между собой палаток. Наше место отдыха так трепыхалось над нами, что готово было рухнуть на нас с высоты.