Пространство Откровения

— Хм… Пожалуй, он остался прежним, но сейчас мы, по крайней мере, можем его видеть и в перспективе, и в ретроспективе. — Жирардо был приземист, мускулист, с копной рыжих волос. — Признайтесь, Дэн: когда вы вспоминаете прожитые на Йеллоустоне годы, вам кажется, что все это было с кем-то другим и лет эдак сто назад?

Силвест презрительно расхохотался бы, если бы не поймал себя на том, что в кои-то веки полностью согласен с Жирардо. Это была неприятная минута — такое впечатление, будто нарушены основные физические законы Вселенной.

— Я все никак не пойму, почему вы меня уговариваете? — Силвест кивнул на стража, который присутствовал при разговоре. — Надеетесь получить какую-то выгоду с помощью моей биографии?

Жирардо кивнул:

— Отчасти так и есть… По правде говоря, это очень большая часть. Едва ли вы не отдаете себе отчета в том, что Силвест — это все еще фигура, которая нравится населению.

— Ему бы еще больше понравилось меня повесить.

— Возможно. Но, провожая вас на эшафот, многие наверняка захотели бы пожать вам руку.

— И чем же вы надеетесь поживиться от этого интереса?

Жирардо пожал плечами:

— Новый режим достаточно жестко регулирует ваше общение с миром, чтобы не пускать сюда кого ни попадя. В нашем распоряжении ваш архив, это дает возможность в любой момент приступить к работе над биографией. У нас есть даже доступ к материалам йеллоустонского периода, о которых никто, кроме членов вашей семьи, не имеет представления. Конечно, в обращении с этими материалами необходима особая деликатность, но не воспользоваться ими было бы глупо.

— Так-так. — Теперь все стало абсолютно ясно. — Хотите все это использовать ради моей же дискредитации?

— Ну, если факты вас дискредитируют… — Жирардо оставил фразу подвешенной.

— Вам мало того, что вы меня сместили?

— Это было девять лет назад.

— Что изменилось за это время?

— Люди начали забывать. Пора им кое-что напомнить.

— Тем более что в воздухе витает недовольство?

Жирардо поморщился, как будто последнее замечание свидетельствовало о дурном вкусе собеседника.

— Кстати, если у вас есть какие-то иллюзии насчет «Истинного пути», советую их оставить. Эти люди не освободят вас. Скорее засунут в еще более грязную каталажку.

— Ладно, — устало вздохнул Силвест. — Чтобы всерьез обдумать ваше предложение, я должен знать, какова моя выгода.

— Выгода? Полагаете, она возможна?

— Конечно. А то с чего бы вы потратили на меня столько времени?

— Верно, сотрудничество будет для вас небесполезно. Как я уже сказал, мы могли бы работать и с теми материалами, которые оказались в нашем распоряжении. Но ваше личное мнение наверняка покажется читателям интересным. Особенно в отношении сравнительно слабо освещенных эпизодов.

— Не будем вилять. Вы хотите, чтобы я авторизовал работу палачей. Чтобы не только благословил эту грязь, но фактически помог уничтожить самого себя?

— Я могу облегчить вашу жизнь. — Жирардо обвел взглядом более чем скромную камеру. — Вспомните, какую свободу я предоставил Жанекену, чтобы он продолжал возиться со своими павлинами. И в вашем случае, Дэн, я способен проявить гибкость. Доступ к свежайшим археологическим материалам, возможность общаться с коллегами, публиковать научные статьи. Не исключены даже отдельные экскурсии за пределы этого здания.

— Полевые работы?

— Пожалуй, я готов рассмотреть и этот вопрос. В общем, рамки примерно такие.

Силвест вдруг отчетливо ощутил, что Жирардо с ним играет.

— Надо посмотреть, как пойдет дело. Биография уже пишется, но через несколько месяцев понадобится ваше участие. Вот когда присоединитесь, мы и будем рассматривать интересующие вас варианты, хорошо? Если отношения с вашей соавторшей сложатся хорошо, мы обсудим вопрос об ограниченных полевых работах. Понимаете, обсуждение, а не обязательство…

— Что ж, постараюсь до тех пор сдерживать свой энтузиазм.

— Позже я с вами свяжусь. Хотите что-нибудь спросить, пока я тут?

— Только одно. Вы упомянули, что автор — женщина. Можно узнать, о ком речь?

— О той, чьи иллюзии вам еще предстоит разрушить, как мне кажется.

Вольева работала возле тайного склада, раздумывая о содержащемся там оружии, когда крыса-уборщица мягко приземлилась ей на плечо и пропищала:

— Люди.

Должно быть, такие крысы существовали на борту единственного субсветовика — «Ностальгии по бесконечности». Умом они не слишком превосходили своих далеких диких предков, но были биохимически включены в оперативную матрицу корабля, а потому из мерзких вредителей превратились в необходимых членов экипажа.