Пространство Откровения

Сначала вторжение, видимо, рассердило его, но затем складки лица смягчились, а на губах возникло нечто похожее на улыбку.

Хоури заглянула в его глаза — обычные человеческие глаза.

— Рад, что вы нашли время навестить нас, — сказал он. — И надеюсь, Паскаль ответила на все вопросы, которые вас беспокоили.

— Почти на все, — кивнула Хоури, входя в кабинет и удивляясь изысканности его убранства.

Это была великолепная имитация, лучше Ане еще не приходилось видеть. К тому же — и эта мысль одновременно волновала и пугала — все здесь было сделано из ядерного вещества такой большой плотности, что даже самый маленький предмет на столе — пресс-папье — упадет на пол в центре комнаты, попробуй ты швырнуть его в дальнюю стену.

— Но не на все, — добавила она. — Вы-то как тут оказались?

— Возможно, Паскаль упомянула, что в матрицу ведет и другой путь. Я его отыскал. И прошел. Вот и все.

— А что же случилось с…

— С моим реальным «я»? — Он улыбнулся — будто радовался собственной шутке, которую вряд ли оценит собеседник. — Сомневаюсь, что оно уцелело. Откровенно говоря, меня это не интересует. Я и сам вполне реален. Таков, каким был всегда.

— А что случилось на Цербере?

— Это долгая история, Хоури.

И все-таки он рассказал. О том, как он спустился в глубь планеты. О том, что скафандр Садзаки оказался пустым. О том, как заставил себя все же идти вперед. И о том, что он нашел в последнем зале.

Наконец описал, как он попал в матрицу — в тот момент память Силвеста отделилась от памяти его второго «я».

Когда он говорил о гибели своего второго «я», это прозвучало столь твердо, что Хоури подумала: откуда у него такая уверенность? Возможно, была какая-то тонкая, нематериальная связь между ними, просуществовавшая до самого конца.

Но некоторые вещи даже Силвест понимал весьма слабо, и от Аны это не укрылось. Он не постиг божественность, во всяком случае, постиг не больше, чем в то мгновение, когда купался в ослепительном белом свете портала.

«Не тогда ли Силвест сделал свой выбор? Знает ли это он сам?» — подумала Хоури.

Если матрица смоделировала Силвеста и если вычислительные способности этой матрицы беспредельны… то какие ограничения наложены на него, кроме тех, которые выбрал его собственный разум?

И вот что еще она узнала: Карину Лефевр в живых сохранила часть завесы, но ничего случайного в этом не было.

— Похоже, затворники делятся на две фракции, — говорил Силвест, поигрывая старинным микроскопом на столе, наклоняя его зеркальце из стороны в сторону, будто хотел поймать последний луч заходящего солнца. — Одна желала, чтобы я разузнал, существует ли еще ингибитор и представляет ли угрозу. Другая, я думаю, о человечестве заботилась не больше первой, но была осторожнее. Она полагала, что это не самый лучший способ — совать нос в ингибитор и выяснять, реагирует ли еще на органику.

— А что теперь будет с нами? Кто в конечном счете победил? Похититель Солнц или Мадемуазель?

— Никто, — ответил Силвест, отставляя микроскоп. Обклеенное бархатом основание мягко стукнуло по столу. — Во всяком случае, таково мое интуитивное ощущение. Думаю, мы… — Он поправился: — Думаю, я подошел достаточно близко, чтобы запустить этот механизм, чтобы дать ему стимул активировать все оставшиеся ингибиторы и начать войну против человечества. — Он усмехнулся. — Впрочем, война — это то, в чем участвуют минимум две стороны.

— И вы считаете, он все же не включился?

— Я надеюсь на это. Молюсь об этом. — Он пожал плечами. — Конечно, могу и ошибиться. Это раньше я говорил, будто никогда не ошибаюсь. Теперь я получил хороший урок.

— А как насчет амарантийцев и затворников?

— Время покажет.

— И все?

— Я не знаю всех ответов, Хоури. — Он оглядел кабинет, будто любуясь книгами на полках, убеждаясь, что они никуда не делись. — Их нет даже здесь.

— Пора возвращаться, — внезапно произнесла Паскаль.

Она появилась возле мужа, держа в руке стакан с прозрачной жидкостью. Может, с водкой? Поставила стакан на стол, рядом с отполированным черепом цвета пергамента.

— Куда возвращаться?

— В космос, Хоури. Разве не этого тебе хочется? Или собираешься остаток вечности проторчать здесь?

— Так ведь некуда возвращаться, — возразила Хоури. — Ты не хуже моего это знаешь. Корабль против нас. «Паук» уничтожен. Илиа убита…

— Нет, Хоури, она не убита. Она пережила взрыв шаттла.

Значит, Вольевой все же удалось залезть в скафандр? Ну и что ей это дало?

Хоури уже хотела задать этот вопрос, но тут же поняла: все услышанное ею от Паскаль правда, какой бы невероятной она ни казалась… и какой бы бесполезной эта правда ни была.

— А что будете делать вы?

Силвест потянулся к стакану с водкой и сделал маленький глоток.

— Неужели вы еще не догадались? Этот кабинет вовсе не для того сделан, чтобы удивить вас. Мы с Паскаль живем здесь, не говоря уже о том, что оба существуем еще и в самой матрице как компьютерные версии. Словом, все как всегда, только теперь это все — наше.

— Понятно… Больше новостей для меня не будет?

— Как сказать.