Пространство Откровения

Второй слой — коренные породы, на которых извивались «змеи» и в который запускали свои корни поддерживающие крышу «деревья», имел структуру, сходную с кристаллической, заметно отличавшуюся от квазиорганических структур, лежавших выше. Людям в скафандрах пришлось спускаться вниз по узким расселинам между тесно сходящимися кристаллическими формами, подобно муравьям, снующим вдоль зазоров между кирпичами. Это было медленное дело, оно быстро истощало запасы реакторной массы, так как падение вниз приходилось постоянно притормаживать реактивной тягой. Сначала Силвест предложил воспользоваться «кошками» с одножильным шнуром, которые могли выпускать (выращивать, выдвигать — Силвест не вникал в детали) скафандры, но Саджаки возразил. Это сэкономило бы реакторную массу, но сильно замедлило спуск, а предстояло пройти еще сотни километров. Кроме того, это связало бы их, заставив пользоваться лишь строго вертикальными шахтами, и превратило в естественные цели для гипотетических контрпартизанских систем. Поэтому большую часть пути они пролетели по воздуху, останавливаясь лишь для сбора образцов минералов, из которых состоял Цербер. Последний пока не возражал против подобных вампирских наклонностей гостей, а кристаллы содержали достаточно тяжелых элементов, чтобы заполнить топливные резервуары скафандров.

— Похоже, Цербер не знает о нашем присутствии, — заметил Силвест.

Ему ответил Кэлвин:

— Может, и не знает. В его памяти, возможно, не сохранилось никого, кто спустился бы так глубоко. Системы, призванные обнаруживать незваных гостей и защищаться от них, могли атрофироваться от долгого неупотребления, если допустить, что они существовали в действительности.

— Скажи, а почему я на тебя произвожу впечатление человека, которого все время надо подбадривать?

— Предполагаю, потому, что я принимаю твои интересы очень близко к сердцу, — Силвест представил себе ухмылку Кэлвина, хотя модель не содержала в себе визуальных компонентов. — Во всяком случае, я верю в то, что сказал. Думаю, чем глубже будем мы спускаться, тем меньше вероятность того, что в нас почуют нечто вредоносное. Это как человеческое тело — большая часть болевых рецепторов лежит в коже.

Силвест вспомнил желудочные колики, которые однажды вызвал тем, что выпил слишком много холодной воды во время поездки из Чазм-Сити, и подумал, есть ли хоть капелька смысла в том, что ему только что сказал Кэлвин. Впрочем, сказанное действительно успокаивало, в этом сомнения нет. Но правда ли, что все, что лежит глубже, обязательно будет полусонным? Тогда мощные наружные оборонительные системы теряют смысл, ибо то, что лежит ниже, не работает так, как того хотели амарантяне? Не был ли Цербер шкатулкой для драгоценностей, которая обладает прочным замком и ослепительной полировкой, но которая не содержит ничего, кроме проржавевших насквозь побрякушек.

Думать так не стоит. Если все происходящее имеет смысл, если последние пятьдесят лет его жизни имеют хоть какое-то значение, а не наполнены пустыми мечтами, то здесь должно быть Нечто, стоившее того, чтоб его искали. Это ощущение было трудно выразить словами, но Силвест был уверен в нем больше, чем в чем-либо другом.