Пространство. Книги 1-7

– Прекрасно. Так слушайте. Вышло не лучшим образом. Мы напинали вам задницы, и вы теперь злитесь, это ясно. Если вы хотите принять участие в революции, здорово, мы вам будем рады. Но все операции только через группу Сабы. Это не обсуждается. Любой другой вариант, и мы вас перебьем, а тела отправим в компостный утилизатор.

Бобби, ухватив Катриа за рубаху на груди, подняла ее на ноги так, чтобы смотреть глаза в глаза.

– Мы друг друга поняли?

К ее удивлению, Катриа расхохоталась. Ее глаза лихорадочно блестели.

– Еще бы не понять, – сказала женщина. Таким тоном можно приветствовать спарринг-партнера – или обещать поквитаться. Хотелось бы Бобби уловить разницу.

Глава 27 Драммер

Легко забывалось, что космические города существовали не всегда. В голодные годы о них приходилось только мечтать. Земля обетованная – вне Земли. Дом астеров, способный пройти за врата в любую систему. Тогда это казалось чудом. Чем-то небывалым.

Время стерло блеск мечты. Драммер за последний десяток лет больше времени проводила в Доме народа, Независимости и Страже, чем на кораблях и астероидах. Они стали так привычны, что просочились в воспоминания, и казалось, будто эти коридоры, эти каюты были всегда, хоть она их и не видела. Словно знаменитый город, в котором побывала только взрослой. Ей пришлось напомнить себе, что война всегда была такой. Города осаждались еще с тех времен, когда просто стояли на Земле. Ядра падали на школы. Солдаты штурмовали госпитали. Бомбы поджигали церкви, парки и детей. Люди и раньше лишались своих домов.

Плававшая над столом тактическая схема была неточна на порядок величины. В правильном масштабе Независимость пришлось бы искать с микроскопом. Да и так кодовое обозначение занимало больше места, чем иконка корабля. Светлое пятнышко мельче хлебной крошки представляло город, где плюс-минус двести тысяч человек жили, работали, растили детей, разводились и женились, пили, танцевали, умирали. И со стороны Солнца от него – еще мельче – корабли-эвакуаторы, уносившие с поля боя столько народу, сколько могли взять. Глядя на них, Драм- мер видела всех детей, спасавшихся от катастроф, которых люди не сумели предотвратить: лондонских, пекинских, денверских. История, напомнила она себе, полна такими моментами. Разница только в том, что это – ее город, космический город, а такого еще не бывало.

Она работала в центральной диспетчерской Дома народа. Военные аналитики и инженеры частью из Союза, а больше от КЗМ – сидели на местах, которые прежде занимали гражданские. Окна связи с военными советами Земли и Марса показывали такие же помещения с такими же людьми, только с заметно меньшим световым лагом. Экраны, раньше перечислявшие прибытие и отправление кораблей с векторами курсов и временем, переключились на прием сигналов от всех действующих в поясе телескопов. Картинки с основных постов наблюдения сообщали, когда пришли свежие данные, когда они были переданы, когда запускалась трансляция с Дома парода. Картинки с Независимости и дюжины кораблей КЗМ дополнялись метками задержки сигнала – час двадцать три минуты, – а сводная картина изображала врага на центральном экране. Бледный, как кость, корабль лениво разгонялся в направлении предстоящей битвы. Возможно, предстоящей. Или начавшейся и закончившейся за те восемьдесят три минуты, которые требовались свету, чтобы донести весть о ней.

– Разрешение, э-э, станет лучше, когда мы получим рикошет сигнала, – сказала техник от КЗМ. Девушка была моложе, чем Драммер, когда та начинала работать на Тихо. Уложенные крендельком волосы и широкое мучнистое лицо. Наверное, другие техники на Земле и на Марсе сейчас объясняли то же самое премьер-министру и генеральному секретарю. – Конечно, получается зазор между моментом первого приема и отложенным на несколько минут дополнительным, увеличивающим информационную плотность.

– Мне просто нужно знать, что происходит, – сказала Драммер.

Так и не отбывшая к себе на Землю Авасарала и Воган держались в стороне. Адмирал Ха занимала одну из центральных панелей управления, подавшись вперед, как прилежная отличница на первом уроке после каникул. Она чувствовала себя наблюдателем на передовой, ближайшим из не участвующих в сражении военачальников КЗМ. Груша, пахнувшая зеленым чаем, стояла на приставном столике – Воган позаботился, чтобы адмирал не залила панель. Драммер подошла к ней – не столько поговорить, сколько потому, что не сиделось на месте.

– Мадам президент, – кивнула ей Ха.

– Адмирал.

– Странно воевать с вами на одной стороне, да? Вот уж не ожидала.

«Это больше говорит о тебе, чем о реальном положении дел», – отметила про себя Драммер. КЗМ можно было считать «стороной» не больше, чем Илос, Сурабзи или Новый Аусланд. Мечта об империи медленно гасла. Теряла смысл.

– Поступил доклад по связи, мадам президент.

– Запускайте! – рявкнула Драммер.

Главный экран переключился. На нем возник лаконский адмирал. Говорил спокойно, терпеливо, но глаза поблескивали. При виде его у Драммер засосало под ложечкой.