Пространство и время

— Так… — протянул майор Сизов. — Та-ак, товарищ суворовец! (Он даже по фамилии меня не назвал.) Это что же это такое… на первом году уже в самовольную отлучку отправились?! И кто?! Отличник учебы! Гордость взвода! Не ожидал…

В это время на развороте заскрипели тормоза трамвая, помню очень хорошо, этот скрип как будто спас меня: слова майора потонули в трамвайном шуме.

— Дяденька майор, дяденька майор, — залепетал Колька. — Это я… мы с дядей Ваней… мы за лекарством в город… он не виноват. Это я… я…

— Не «дяденька майор», — буркнул я, — а товарищ майор. — И отвернулся.

— Товарищ майор, товарищ майор, — лепетал Колька, — он на фронте воевал… у него ранение… он не смог сегодня, мы…

— Ничего не понимаю, — нахмурился майор. — Кто на фронте воевал?

— Дядя Ваня! Мы приехали, у него рука совсем разнылась… его под этим… как его… под этой… под Ельней контузило… Ему Витю посмотреть охота в суворовской форме… а он не может…

— А вы что молчите, товарищ суворовец? — строго спросил меня майор. — Спрятались за спину гражданского мальчика! Надо отвечать за свои поступки.

— Так ведь он ни при чем… — снова начал Колька.

Вокруг нас собирался народ, смотрели на нас с Колькой жалостливо, а на майора просительно.

— Ну-ка отойдем в сторонку! — показал майор рукой. — Разрешите, граждане. Разрешите, разрешите! — И когда мы отошли, спросил: — Ну, что там у вас за дядя Ваня такой?

— О, дядя Ваня! — восхищенно выпалил Колька. — Он гвардии старшина запаса огнестрельного минометного батальонного полка!

— «Минометного батальонного полка», — усмехнулся майор Сизов и, повторив: — «Минометного батальонного огнестрельного»! — даже рассмеялся. — А ну где он у вас живет, гвардии старшина запаса? Показывайте! — И обратился ко мне: — А с вами, товарищ суворовец, разговор особый. Пусть вот ваш дядя Ваня полюбуется на вашу дисциплину.

— Он не мой дядя Ваня. Он его дядя Ваня, — буркнул я.

— Вы уже и пререкаться научились? Не зна-а-ал…

— Мы в город к бабушке приехали, у нее травы разные… Бабушка-то у нас ой старенькая, хлопочет около дяди Вани, совсем он занемог…

— Понятно… «занемог», — снова усмехнулся майор гражданским словам Кольки.

Сначала дядя Ваня ничего не понял — подумал, мы его навестить пришли, я и мой офицер-воспитатель, вот какие хорошие да внимательные, а потом, когда услышал, что я в «самоволку» сбежал, нахмурился:

— Ну, Колька, я с тобой дома поговорю! Тут тебе не в поселке у нас, тут военное училище. Зачем Виктора сманил?

— Дядя Ваня, я сам! — сказал я. — Он не виноват.

— «Сам»… знаю я, как вы выгораживаете друг друга. Вот у нас случай был… простите, товарищ майор, вы на каком фронте воевали?

— На Белорусском.

— Соседи, значит. Мне на 2-м Украинском пришлось одно время… А случай, значит, такой. — Дядя Ваня выпустил густую струю дыма (он всегда курил козью ножку). — Слышь, мать, — обернулся он, — ты там сообрази чего-нибудь на стол.

— Чего? — Бабушка приставила к уху ладошку.

— На стол, говорю, мам… сообразила бы чего-нибудь. — А, ну да, ну да, Ванюшко.

— …а случай, значит, такой. — Дядя Ваня снова выпустил струю дыма. — Я батареей командовал, вызывает меня комбат: «Где там наводчик у тебя… Прокофьев, кажется?» — «Так точно, товарищ комбат, наводчик Прокофьев!» — «Он у тебя что, военного языка не понимает? Ему где приказано быть: на КП? Или где?» — «Так точно, товарищ комбат. На КП! Разрешите доложить, легкая контузия у него. Через два часа будет на КП!» — Выгородил я его. А контузия была… знаете, как оно на фронте, товарищ майор… Отпустил я его перед боем с медсестрой попрощаться. Любовь у них была. Вернулся от комбата, а вместо блиндажа, куда он пошел, воронка. Прямой фугасной накрыло… Да-а… — глубоко затянулся дядя Ваня. — Выгородил вот его, хотел как лучше. А оно, вишь, как вышло…

— Вот и он не понимает, — кивнул майор на меня, — что убежал, а случись военная необходимость — бойца нет на месте. ЧП! Солдат должен быть всегда на своем посту, такова суть военной жизни.

— То-то и оно, — сказал дядя Ваня. — Но сейчас не поймут они, товарищ майор, для них это слова, игра.

— Хотел я его, — продолжал майор, — из барабанщиков исключить. Скоро военный парад… отличник учебы, один из лучших барабанщиков — и вот «самоволка». Таким суворовцам не место на военном параде.

— Ой, дяденька майор! — взмолился Колька.

«Дяденька…» — передразнил я его про себя со злостью.

— Оно, конечно, так, — вздохнул дядя Ваня. — Но с другой стороны… Ну, с наступающим праздником, товарищ майор!

— Спасибо, но мне нельзя. Служба. А вас от всей души с праздником!

— Спасибо! — широко улыбнулся дядя Ваня.

— Ладно, — вдруг сказал майор, — на первый раз объявлю ему выговор, а в параде пусть участвует.

— Ой, дяденька майор! — обрадованно вскрикнул Колька.

«Эх, ты, дяденька, дяденька…» — ликующе передразнил я его про себя.

— Не к кому-нибудь все-таки убежал, — продолжал майор, — а к гвардии старшине запаса огнестрельного минометного батальонного полка!

— Чего? — удивился дядя Ваня. — Чего, чего?

— Так представил вас племянник.

И тут они оба как засмеются! И мы с Колькой тоже рассмеялись; дядя Ваня смеялся до слез…