Пространство и время

— Где так герой, а тут… — Валентиновна закрыла все двери, включила свет, огляделась. — Подтопить, может? — подумала она вслух. — Давай подтопим, все веселей… — Она вышла во двор, набрала досок, щепы. — Ну-ка поищи, где у них веник, — сказала Вовке, растапливая печь. — Вишь, как огонек весело занялся, — разговаривала она сама с собой. — Сейчас тепла нагоним, не пропадем, а, Вовка?

— Бабушка, а папа с мамой где?

— Ты веник-то нашел?

— Нашел. Вот он.

— Вот он, — усмехнулась Валентиновна. — Ты не протягивай его бабке, а бери-ка да начинай с углов выметать. Вот, вот… вишь как хорошо получается…

— Я когда вырасту, знаешь, кем стану?

— Ну-ка, кем это ты собираешься стать? Генералом, поди?

— Нет, бабушка, генералом — это что… Я стану… отгадай с трех раз…

Валентиновна на кухне нашла картошку, таз, присела около печки.

— Ты, думаешь, у бабки мозг-то молодой, загадки отгадывать? Бабка у тебя старая…

Вовка старательно пыхтел, выметая из углов мусор на середину комнаты.

— Я буду… Нет, ты отгадай…

— Космонавтом? — Вовка отрицательно покачал головой. — Профессором? — Вовка снова покачал головой. — Ну, не иначе, девок за косы будешь таскать… — Валентиновна усмехнулась, встала и понесла начищенную картошку на кухню.

— Не угадала… Я буду… знаешь такого Кащея Бессмертного?

— Кащеем Бессмертным? — удивилась Валентиновна так, что даже из кухни выглянула.

— Да нет… не Кащеем, ты слушай… ведь есть такой, который с Кащеем сражается?

— А, волшебником, значит.

— Значит, выходит, волшебником, — придумал наконец Вовка.

— Гм, волшебником… — Валентиновна помыла на кухне картошку, потом поставила ее на печь. Бросила в кастрюльку лаврового листа, который нашелся в залавке. — Это когда маленькие, все хотят волшебниками стать… Ну, будь по-твоему, станешь волшебником — бабку, может, воскресишь… воскресишь? — Валентиновна насмешливо посмотрела на Вовку.

— Это еще что! — похвастался Вовка. — Будет, значит, так… стану волшебником, скажу: «Кто на свете самый сильный?» Кащей скажет: «Я!» Я, значит, бабушка, выскочу из засады — раз его, раз… Я, знаешь, бабушка, Кащея-то здорово боюсь…

— А чего его бояться? — Валентиновна убрала со стола грязную посуду, вымыла ее, расстелила полиэтиленовую клеенку, расставила чистые тарелки. Вода в кастрюле уже кипела, пахло лавровым листом, свежей картошкой. В печке весело потрескивали дрова, на стенах плясали смешные тени. — Кащей, Вовка, дело нехитрое. В жизни-то потрудней есть орешки… Ты его с одного конца раскалываешь, а он круглый, крутится, вертится… видал как?

— Видал, — вздохнув, согласился Вовка.

— Вот… — Валентиновна улыбнулась. Ее забавляло, когда Вовка горестно и по-взрослому вздыхал — без всякой причины. — Крутится, вертится, да так и останется целехонек… Садись давай за стол, помощник!

Они сидели, ели горячую картошку, запивали ее холодным густым молоком.

— Вишь как проголодался, христовый… — Вовка уплетал за обе щеки.

Потом сидели около печки, Валентиновна обняла Вовку, прижала к себе; смотрели на пламя и разговаривали.

— Они, наверное, в ночную работают, — сказал Вовка. — Да, бабушка?

— В ночную? — переспросила задумчиво Валентиновна.

— Ну ладно, ничего, подождем… — важно сказал Вовка, подстраиваясь под бабушкино настроение. — Расскажи сказку…

Валентиновна подбросила в печь дров, посидела еще в задумчивости, начала:

— Жили-были, значит, на белом свете один добрый, а другой, выходит, наоборот, злой. Добрый говорит: как, мол, так, делаю добро, делаю, а добра не прибывает… отчего, мол, так? Подходит злой и говорит: вот если ты добрый, сделай из меня, злого, доброго. И значит, усмехается, мол, поглядим, чего у тебя получится…

— Это разве сказка? — разочарованно сказал Вовка. — Лучше про Африку расскажи.

— Никакого в тебе понятия. — Валентиновна задумалась. — Значит, так. В далекой стране, в Африке, жил один король, была у короля дочь. Звали ее Майя, имя такое есть в африканской стране…

— И у нас тоже Майя есть, у этих, ну как их… за горой-то еще живут…

— Вот, а звали ее, значит, Майя, имя такое в той стране есть, страна-то африканская… Как ночь придет, пропадает бедная Майя, другая придет, обратно пропадает. Запечалился король, по королевству африканскому объявление дает: кто разгадает, что за чудо такое, тому три мешка риса.

— Ну, риса, нашел чего…