Пространство для человечества

И что тогда оставалось? Оставался, пожалуй, единственный вариант. Где-то существует тайный объект, для обслуживания которого требуются люди. И воспитанники детских домов для этих целей подходят как нельзя лучше. Они сироты, и это хорошо, лишний раз родственники интересоваться не будут. Исчезновение такого человека из мира проходит безболезненно. Люди в наше время соседями не особенно интересуются, а тут вообще круглый сирота. Уехал и уехал. Кому какое дело до того, куда он уехал? И привязанностей у сироты в мире нет, тосковать особенно не станет, особенно если рядом с ним друзья по детскому дому. Но если дело обстояло именно так, то каких размеров должен был быть такой объект? Или их несколько? Помнится, ходили слухи о подземном городе под Москвой, в котором постоянно живет персонал. Говорят, там даже заводы есть. Самое место для детдомовцев…

Крикунов полежал немного, встал и подошел к окну. Некоторое время он разглядывал пустырь за окном, недостроенный дом напротив, потом вернулся на диван и снова лег, закинув руки за голову.

А если это не объект? Если люди задействованы в какой-нибудь секретной программе? Между прочим, тоже вариант. Мало ли у нас их было? И несомненно, что такие программы существуют и будут существовать. А охраняются они серьезно и основательно. Но если дело обстояло именно так, то и сомневаться не стоило, что Крикунов в их поле зрения со своими душевными движениями и бурной почтовой деятельностью уже попал. От этого Льву стало совсем не по себе. Прихлопнут, как муху.

Прошло еще несколько дней, поступили очередные ответы из других городов, и выяснилась еще одна интересная деталь. Даже две. Несколько человек оказались прописанными в Московской и Новгородской областях, они значились прибывшими из Новосибирска, но оттуда у журналиста справки уже пришли, и по ним выходило, что эти люди в Новосибирске никогда не проживали. Просто возникли они неизвестно откуда. И все эти люди значились работниками ООО «МСП». Что это за ООО, еще только предстояло узнать, и тот факт, что контора эта значилась гражданской, Льва никак не успокаивал. Секретные объекты всегда залегендированы, поэтому трудно даже представить, на что ты наткнешься в результате своего журналистского расследования. И еще — дамочки детдомовские, что замуж повыходили, они ведь в основном со своими детдомовскими браком сочетались, а следовательно, были в курсе, где находятся их мужья. Впрочем, след этот оказался довольно скользким. После регистрации брака девицы чаще всего меняли паспорта на фамилию мужа, после чего выписывались, и далее их след также терялся.

Крикунов долго прикидывал, не рассказать ли ему всю эту историю главному редактору, несколько раз он порывался это сделать, но что-то удерживало его, а потом события помчались вскачь, они стали совершенно неуправляемыми, и от Льва уже ничего не зависело.

— Лева, — доверительно сказала главный бухгалтер газеты. Была она женщиной неопределенного возраста и при этом удивительно честной. Потому ничего и не боялась. Бухгалтерской работой она занималась еще с начала пятидесятых годов. — Куда вы вляпались, Левушка? Крикунов отвел глаза в сторону.

— А куда я мог вляпаться? — философски сказал он. — В растлении малолетних не замечен, не ворую, банки не граблю, живу на свои, на кровные, что платят… Вы о чем, Элеонора Моисеевна?

— Не знаю, как у вас обстоят дела с малолетними, — поджала губы главный бухгалтер, — но вами уже интересовались компетентные люди из серьезной конторы. Даже ваше личное дело смотрели, вы представляете?

Крикунов представлял. То, что кто-то изучал его личное дело, Льва абсолютно не интересовало. С таким же успехом эти компетентные люди из серьезной конторы могли бы читать «Войну и мир» Льва Николаевича Толстого. Ну скажите на милость, что можно почерпнуть из личного дела? То, что научных степеней он не имеет? Или тот факт, что журналист Крикунов состоит в Союзе журналистов России? Это только в глазах Элеоноры Моисеевны факт изучения его личного дела неизвестным, но компетентным лицом являлся значительным и тревожным фактом. Самого Крикунова больше тревожило именно то, что объявилось компетентное лицо, которому зачем-то понадобилось его личное дело. Это означало, что он попал в чье-то поле зрения, что его переписка с адресными бюро страны не осталась незамеченной, а это, в свою очередь, могло означать лишь то, что журналист Бойцов оказался на верном пути и сунул свой нос туда, куда его совать категорически не рекомендовалось. При мысли об этом Лев Крикунов спиной ощутил неприятный холодок, словно его голого в сыром подвале прислонили к холодной батарее парового отопления.

Знаменитая поговорка о любопытной Варваре, которой нос оторвали, могла оказаться пророческой.

— Элеонора Моисеевна, — спросил Лев. — А… откуда он был?