Простой советский спасатель (СИ)

Галчонок всегда смеялась и утверждала, что мне нужно книжки писать, потому что мои шутки на грани фола с серьезным выражением на лице для людей без чувства юмора — тяжелое испытание. Где я и где книжки… Хотя сказки, которые я сочинял для нее под настроение или во время простуд, Галчона записывала от руки в толстую тетрадку. Хранила и собиралась отправить в издательство. Не успела. Сгорело все подчистую.

И архив отца! Вот оно! Часть архива отца хранилась у нас дома! Накануне вечером я перевез большую половину на дачу, чтобы в отпуске спокойно разобрать бумаги, оценить их уникальность и отдать в городской музей самое интересное.

Отец интересовался не только историей, новоявленными легендами и мифами Советского Союза, но и прошлым родного Энска. Городок у нас хоть и маленький, но тайн и загадок хватает. Одни подземелья чего стоят. Ученые до сих пор ломают головы, пытаясь понять, кто и для чего их построил.

— Лех, ты чего так рано-то? Ты где ночевал? — Женька шутливо ткнул меня в бок. — Пришел — тебя еще нет, проснулся — тебя уже нет, — друг хохотнул. — Никак зазнобу себе завел? Что за герла? Курортница? Красивая? Молодая? Или постарше, как ты любишь? Или это они тебя любят, а ты не соглашаешься? — однокурсник заржал громче. — Где был-то колись!

— Где был, где был… За счастьем ходил, отсыпали полмешка, остальное зажали!

— Да ну тебя, — расстроенно мазнул рукой Женька, осознав, что подробностей не дождется.

Сотоварищ обиженно засопел, но характер у Евгения был легким и через пять минут, забыв про надуманную обиду, он уже во всю фонил, забивая эфир своими приключениями.

— Что-то Кузьмича не видать... — вклинился я в Женькин монолог.

— А? А, так его сегодня не будет, — отмахнулся Жека, разглядывая что-то в бинокль. — То ли внук заболел, то ли невестка… Короче, по семейным обстоятельствам… А тебе зачем?

-Да так… Он что-то про рей говорил... Да и отпроситься я хотел на пару часиков, по семейным обстоятельствам…

— Леха, ты ж сирота? — от удивления Женька едва не выронил бинокль. — Прости, друг! — тут же смущенно извинился.

— Ну вот так, — я улыбнулся и развел руки. — Все в жизни относительно.

— Ты чего, жениться надумал? — Жека едва не грохнулся со стула, на котором качался, приподняв передние ножки. — Стебешься? Или взаправду?

Вот что меня удивляло в Женьке, так это его способность к фантазиям на пустом месте. Чисто как барышня: сам придумал, сам поверил, сам обиделся, обманувшись в своих лучших ожиданиях. Я прямо видел, как сосед уже и на свадьбе моей дружком покуролесил, и с дружкой позажигал, и мальчишник организовал. Если, конечно, мальчишники были приняты в это время.

— Нет, Жека, — разбил я мечты сокурсника. — Жениться мне еще рано, женилка не выросла… А…

Договорить я не успел, Жека заржал как сивый мерин и таки грохнулся со стула.

— Якорь тебе в глотку, Леха! — выругался Женька, копируя Кузьмича, поднимаясь с пола и потирая ушибленный зад, при этом не переставая ржать. — Это у тебя-то женилка не выросла? Аха-ха! Надо запомнить! Ну ты даешь! Женилка-курилка! Да твоя женилка всех нас переженит!

— Ты загнул, Жека, чёт не в те края, — возмутился я, но вовремя сообразил: ничего такого товарищ ввиду не имел.

Живу я сейчас в том благодатном времени, когда никто не выпячивает напоказ свои интимные отношения, какими бы они не были. В своем времени я был глубоко нетолерантным человеком. Уважал, конечно, чужое право на извращения, если оно не касалось детей и насилия. Ну, как уважал: чем взрослые люди занимаются за дверями своей спальни — сугубо личное дело, если процесс не уголовно-наказуемый и по добровольному согласию. Но вот навязывать свои пристрастия другим — это за гранью. Тут мог и в морду дать, не раздумывая. За растление несовершеннолетних умов, так сказать.

— Не, Жек, жениться мне рано. Соседа бывшего хотел навестить, в городе он сейчас. Кое-что обсудить надо. Ты че, как? Справишься один? Сгоняю?

Женька, наконец, отсмеялся, поднял стул, поставил его нормально и уселся на него верхом. «Теперь мордой вперед скопытнется», — подумал я, глядя, как одногруппник снова принялся качаться.

— Да иди, справлюсь, — махнул рукой Жека, прилипнув к биноклю.

Я кинул взгляд в ту же сторону. А, ну понятно, очередные потенциальные подружки жеманно входили в синее море, пробуя ножками водичку, попискивая и потряхивая модными стрижками. И это я, значит, среди нас двоих отъявленный бабник! Ну-ну! Хотя… Студент-то мой, скорей всего и был горячим южным парнем. Зачем еще идут в спасатели в советское время молодые и спортивные? Себя показать, на девчонок поглазеть, романы курортные покрутить. Это я все никак не приму новую реальность.

— Только ты это, недолго, — заерзал Женька, но от бинокля не оторвался. — И пирожков прихвати на обратном пути.

— А, кстати, где наша тетя Дуся? Чет не видать её с утра…

— Да? Не заметил! Может, заболела? Или не её смена…