Простой советский спасатель 3

В комнате меня ожидал погром. Все мои вещи оказалась сваленной на кровать, тетради, книжки и прочая канцелярка валялись на подоконнике. «Ну, блин, Женька! Не могу распихать все по местам!» — разозлился я, вспомнив, что нас пытались то ли ограбить, то ли обыскать.

Я заколебался, перебирая нехитрый студенческий гардероб. Не сказать, чтобы Лесаков был заправским модником, но брюки клеш и джинсовый костюм у парня имелись. Я перебрал барахло, пытаясь понять, что в этом времени считается приличным для похода в гости к девушке для делового разговора, включая знакомство в семьей. Решил по старинке пойти в брюках и рубашке, точно не ошибусь.

Вытащив из кучи смятую белую рубашку и клеши, я ненадолго завис, пытаясь осознать фасон и представить себя в таких штанах. Понял, что мода — это совсем не про меня, скрепя сердце все-таки принял решение идти в модном прикиде. Все-таки с моей точки зрения джинсы — это не для похода к родителям девушки, с которой у тебя какие-никакие, но отношения. Осталось одно — отыскать в пустой общаге утюг. В нашем «номере люкс» я его не обнаружил.

Придется топать на четвертый этаж к девчонкам. И почему, интересно, слабый пол всегда селят так высоко? Неужели коменданты искренне верят, что парни так высоко лезть не рискнут? Ну да, конечно. Помнится, и по пожарной лестнице лазали, и на веревочных лестницах поднимались собственноручно связанных, прикрепленных к ножкам девчачьих кроватей нежными женскими ручками.

А если вспомнить девчонок, которые опоздали и пришли позже комендантского часа, и пробирались через окна в туалете на первом этаже, а потом, не хуже Штирлица, крались к себе по комнатам, становится понятно: было бы желание, а открытая форточка для горячих сердец и дурных молодых голов всегда найдется.

Как найти летом в общежитие живого студента, точнее, студентку? Правильно, нужно выйти на лестничную площадку и пойти на запах.

Что я и сделал, Как и ожидалось, аромат шел сверху, из женской части общежития. Перепрыгивая через ступеньку, я помчался наверх прямиком в кухонный блок. Там и обнаружил хозяюшку. Над кастрюлькой, исходящей паром, колдовала Светик Семицветик.

— Здорово, Цветочек аленький! — радостно поздоровался я с порога.

— Ой! — Светка подпрыгнула и выронила ложку прямо в кастрюлю, обернулась ко мне уже разъяренной фурией. — Тьфу ты, леший тебя забери! Леший! Какого… лешего! — завопила девчонка. — Напугал, паразит! Как теперь ложку доставать? — повариха чуть не плакала.

— Светуль, ну как же я сам себя заберу, а? — я осторожно шагнул на кухню, не сводя с девушки глаз. Мало ли что ей в пглову придет после такого казуса.

— Чего? — Семицветик зависла, а потом сообразила, что я шучу на д фразой про лешего и меня, которого этот леший должен забрать. — Поумничай тут мне! иди за шваброй, натворил бед, протирай полы! Только все здесь отдраила!

— А давай я тебе лучше ложку достану, а? — жалобно глядя на девчонку, взмолился я. — Я вообще-то по делу, Свет. По срочному!

— Все вы по срочному а потом Света за вами прибирай! Доставая уже, несчастный! Сама схожу. Но! Мыть все равно ты будешь, понял? — Семицветинк ткнула в мою сторону пальцем, смешно вздернув брови вверх.

— Эх, Цветок ты аленький, не возьмет тебя замуж ни одно чудовище, — вздохнул я, вытаскивая из пол-литровой банки две вилки.

— Это еще почему? — опешила Светка, замерев возле дверей.

— Злая ты, не любишь мужиков, работать заставляешь, — пряча улыбку, со всей серьезностью заявил я.

— Ах ты… Ну, Леший! Ну, погоди! Да за такое чудовище, как ты, я и сама не пойду! — фыркнула Света. — На вас пахать и пахать! Стой, а почему чудовище-то? — уже за порогом утонила подруга.

— Ну, так от слова чудо, — расхохотался я. — Ему ж, чудовищу, влюбиться в тебя надобно, чтобы чудом стать! А он испугается твоего командирского голоса и все, тушите свет, пишите письма, — примеряясь к глубине кастрюли, не оборачиваясь, ответил я.

— Ой, дура-а-ак, ну, дура-а-ак! Видала я дураков, Леший, но таких как ты еще поискать, — простонала Светлана, прыская в ладошку и умчалась за шваброй.

Я же сообразил, что вилки коротковаты и решил вооружиться половником. С поварешкой дело пошло быстрее и вскоре утонувшая ложка была у меня в руках, а я едва удержался, чтобы не похлебать наваристого супчика прямо над кастрюлей. Студенческий наваристый на килечке. Эх, давненько я такого не пробовал. Угоститься что ли с разрешения хозяйки?

— Вот, держи! — Светка влетела на кухню с ведром, тряпкой и шваброй. — Не убежал?

— Убежишь тут от тебя! — проворчал я, принимая орудия труда.

— Да я про суп, — хихикнула девчонка.

— Я тоже, — печально вздыхая, я взял пустое ведро и поел к раковине.

— Стоять! — раздалось за спиной. — Ты чего это удумал, а? — подозрительно ласково поинтересовалась подруга.

— Как что, воды набрать. Сама же сказал протереть пол возле печки.

— А где ты собрался её набирать? — еще ласковей уточнила девчонка.

— В раковине, — не понимая, что она хочет от меня услышать, пояснил я.

— А половником по лбу, для быстрой усвояемости?

— Чего? — опешил я.