Простой советский спасатель 2

— К сожалению, ничем порадовать не могу, — виновато-ободряющим тоном произнёс доктор.

— Но как же, Владислав Семенович, Леша сжал мою руку! Мы видели, он пытался подняться! И глаза! Глаза! Он пытался открыть глаза! Я точно знаю! — Галка прижала руки к груди, словно птицу, удерживая в сердце надежду на чудо.

— Увы, такое бывает, — сокрушенно развёл руками врач. — К сожалению, современная медицина, можно сказать, в самом начале пути под названием «жизнь пациента в коме», — философски закончил Владислав Семенович.

Вот ведь… жук витиеватый! Нет чтобы правду сказать! Прогноз там, диагноз! А тут юлит, как уж на сковородке! Бесит!

— Не переживайте милочка! Мы делаем все возможное! Любое улучшение — это маленький шаг.

— К выходу из комы и выздоровлению, — печально закончила Галка вместо доктора.

Видимо, эту фразу врач повторял неоднократно.

— Именно! Ну а сейчас попрошу всех покинуть палату! Больному нуден отдых!

«Отдых! Думай, что говоришь! Я тут походу уже на отдыхался на десять лет вперед!» — возмутился я, глядя откуда-то сверху, как немного полноватый врач выпроваживает с помощью медсестры всю мою родню в коридор. — Все посещения завтра! Сейчас мы еще раз возьмем анализы, обследуем, проверим! — ворковал Владислав, под локоточек выводя из палаты мою воскресшую жену.

Медсестра строгим голосом ему вторила.

— Попрошу покинуть палату! Больному нуден полный покой! При медицинских процедурах может присутствовать только медперсонал! Не переживайте, Галина, за вашим муже хороший присмотр! Вы же меня знаете!

Медсестричка лет тридцати чуть понизила голос: — Галина, прошу Вас, езжайте домой отдохните. И… маму Вашу увезите, пожалуйста! Ну, невозможно просто! Она у вас врач?

Узнаю любимую тёщу! Не так уж она изменилась за время моего отсутствия!

— Нет, не врач, — покачала головой Галка, задержалась на пороге и оглянулась на меня. — Да, хорошо… Но я на Вас рассчитываю, да? Сразу же, сразу же позвоните мне, если вдруг… Хоть что-то! Самая малость! — хрусткая купюра перекочевала из рук моей жены в медсестринский карман.

— Конечно, конечно! Не беспокойтесь! Сразу же позвоню! — с новой силой защебетала медсестра.

— Владислав Семенович! — раздался голос тещи из глубины больничного коридора. — Дорогой мой, приветствую Вас! Так что Вы мне скажете? Я звоню мужу? Он сейчас в Москве! Готов привезти в наше захолустье лучшего кардиолога Москвы! Лучшего!

— Альбина Николаевна, душенька! Не стоит! Уверяю Вас, пока не стоит! Ваш зять в хороших руках! В моих! Прогресс медленный, но он есть! Уверяю Вас!

Дверь в палату закрылась, и я очнулся.

Глава 6

За окном стояла душная южная ночь. Слабый ветерок не приносил прохлады. Я боялся пошевелиться: вдруг нечаянно сорву с себя сложные приборы. Сердце глухо долбилось в ребра, отдавая почему-то в шею ноющей тупой болью.

Осторожно приподнял голову и поморщился. От неудобного положения шея затекла, отсюда и неприятные ощущения. В темноте сумел разглядеть очертания еще одной кровати, по тумбочке возле своей и чужой. В глубине комнаты виднелись крупногабаритный шкаф. Дверь в палату была закрыта. Тишину нарушали только ночные звуки, залетающие в распахнутое окно.

Отчего-то сделалось невыносимо страшно от предстоящей встречи с Галкой. Я давно её похоронил, выплакал, простился. Чуть не спился, прощаясь. Но, черт побери, так до сих пор и не отпустил. Не потом ли с тех самых пор для меня все женщины и не женщины вовсе, а так, подруги дней моих суровых, удовольствие на прау ночей или до тех пор, пока не начинают считать себя моей второй половиной.

А мы с Галчонком не были половинами. Мы как-то сразу с первой встречи поняли, что одно целое и по мыслям, и по духу, и по увлечениям. Одни книги, одни фильмы, одни чувства… С половинками не то. Все поделено ровно пополам. Только у одного обычно часть вдвое больше, а другому достаются остатки.

Я лежал в темноте с широко раскрытыми глазами и не представлял, что я скажу своей покойно жене, внезапно оказавшейся живее всех живых. Что называется, прогулялся в прошлое! Но если меня для этого отправили в далекий семьдесят восьмой, то я готов туда смотаться еще пару раз, чтобы отца воскресить и мать. Так, стоп. Отец, выходит, тоже див.

Интересное кино, это что ж такого я изменил в прошлом за несколько дней, что моя личная история так круто изменилась? Если еще и матушка жива-здорово, то тогда я, пожалуй, попрошусь в командировку назад в СССР еще пару раз. Если это поможет Кольку Веселова воскресить, который спас троих, вытащил из пожара, но сам погиб: придавило рухнувшей балкой в последний заход. Сходил, что называется, за беременной собакой… Собаку выпихнул, а сам…

Перед глазами одно за другим вставали лица погибших при исполнении парней-спасателей. Их, слава Богу, было немного, но каждый — герой, по-другому не назовешь. И за каждого я готов сходить, слетать, сбегать хоть в каждый год из тех семидесяти лет советской власти. Скажут, и вовсе останусь в прошлом, лишь бы только к жизни вернули.

— Шухер, паря, Кузьмич! — забормотал сосед по палате, проживая во сне свое прошлое.