Простое море

Теперь времени у меня будет много — можно и поскучать, и помечтать, и собственным бескультурьем подзаняться. Хочу почитать и немного поучиться. А то я уже слышал разговорчики о том, что я серый, как сибирский валенок, и даже заметку в стенгазету не умею написать человеческим языком. Придется поучиться. Для этой цели заставлю тех, кто распускает такие слухи, два раза в неделю делать стенгазету, а сам буду писать в эти газеты статьи... Я пошутил, не пугайся за них. Ну, я пошел наверх. Не могу долго сидеть в каюте, когда судно в море. Все кажется, что без меня там не обойдутся...»

16

До позднего вечера матросы выгружали на берег вехи, цепи и якоря, а рано утром, еще до рассвета, «Градус» вышел из Усть-Салмы, взяв курс на Большой Скалистый. Погода была спокойная, по воде стлался реденький туман, не влиявший существенно на видимость. Настроение у всех было приподнятое. Выспавшиеся матросы, вооружившись шкрябками и металлическими щетками, резво набросились на примерзшую к палубе грязь. Даже Сергей Николаевич, радировав на базу, что возвращается, и не получив ответной радиограммы с пессимистическим текстом, взбодрился и изменил прежнее мнение о коварстве начальства. Только второй помощник высказал что-то унылое по поводу того, что сегодня понедельник — день каверз и злых шуток судьбы. На это Коля Бобров ответил ему, что в век покорения космоса мистика перестала играть в человеческой жизни сколько-нибудь заметную роль.

Но радиограмма все-таки догнала «Градус». В ней капитану предписывалось немедленно следовать в распоряжение начальника Масельского гидроучастка.

— Что значит «немедленно»? — уныло спросил старпом. — Не идти на Большой Скалистый?

— Это значит — не слишком медленно, — поморщился капитан. — Курс не меняйте.

Через час после того, как «Градус» стал на якорь на рейде острова, старпом привез на судно доктора Иллариона Кирилловича. Встретили его, как героя, всей командой. А бочонок с солеными грибами — личный подарок Ирины Петровны — тут же отправили на камбуз. Доктора проводили в каюту, мотобот подняли на ростры, и «Градус» двинулся к сравнительно далекому Масельску. До этого средней величины приморского города было часов восемь ходу. В девятнадцать часов «Градус» ошвартовался у западного мола Масельской гавани.

— Ну как, старпом? — спросил Сергей Николаевич. — Есть у вас желание пройтись к начальнику участка — узнать, для чего мы ему понадобились? Боюсь, что он сам этого толком не знает.

— Пройдусь, — согласился старпом. — Какое-нибудь дело он нам найдет. На свете всегда есть много непеределанной работы...

Начальник участка Юрий Михайлович Гаврилов, толстый седоусый старик в тужурке с нашивками капитана дальнего плавания, встретил их в своем кабинете.

— Проходите, мореплаватели, присаживайтесь, — пригласил Гаврилов. — Я вас ждал. Хотел сегодня в море отправить, да поздновато прибыли. Ладно уж, отдыхайте до утра.

— А что ты за дело придумал, прохиндей? — спросил Сергей Николаевич. — Долго думал, наверное...

— Во-первых, не прохиндей, а голубчик, — сказал Гаврилов. — Во-вторых, дела у меня сейчас, под конец навигации, чумичками не расхлебаешь. С Вороньей скалы фонарь снимать надо — раз, буй банки Киргина снимать, буй банки Потапова снимать, на Седлецкий остров надо дрова и продукты забросить, с Бардинского маяка партию топографов снять надо —шесть человек...

Гаврилов загнул все пальцы на правой руке и готовился уже начать загибать их на левой, но Сергей Николаевич перебил его:

— А что ты раньше думал?

— Думал, что мне суда вовремя дадут. У меня на участке одна шхуна работает. Много ли с ней сделаешь? И то она без передыху по морю мается от острова до острова. Но ты не пугайся, Сергей Николаевич, — он потрепал капитана по плечу, — мы все это единым махом сделаем. С утра я подвезу тебе дрова и продукты, погрузишь это добро, и пойдем на Седлецкий. Я с тобой пойду, мне надо народ посмотреть, как он там дышит... По пути снимем фонарь с Вороньей скалы. После Седлецкого зайдем на Бардинский маяк, снимем топографов и вернемся. Останется тебе только два буя снять — это дело нехитрое. К тому времени, — он подмигнул капитану, — комиссия из отряда уберется, и ты полным ходом пойдешь восвояси. Ледовый прогноз на конец месяца хороший, особенного льда не будет. Волноваться нечего.

— Добро, — сказал Сергей Николаевич. — Только я у тебя на складе продукты получу. Как ты насчет этого варианта?

— Получай, не жалко. У меня сейчас склад на Восточном молу. Ты подгони с утра мотобот, а я кладовщика пришлю. Тебе много?

— На неделю.

— Наберем такое количество... Слышно было в эфире, что ты Ирину спас?

— Я при чем? Ее доктор спас.

— Илларион Кириллович — твой человек. Что с ней было?

— Аппендицит в сложной форме. Не так страшно.

— Не страшно, говоришь? А боцман с «Параллели» отчего умер? Забыл разве? Тоже аппендицитик...

— Степаныч стариком уже был. Древним.