Просто забудь меня

Остановившись в двух-трех шагах от рядов шкафчиков, я пытаюсь скрыть свое удивление. Возможно, она что-то перепутала. Но Кара смотрит прямо на меня, и на ее лице настороженность или быть может, опасение того, как именно я отреагирую на ее присутствие здесь.

Мы не общались с весны. С того времени никто не подошел ко мне, чтобы поговорить или поддержать, как обычно это делают друзья. Я никого из них не виню и уж тем более, меньше всего мне хочется, чтобы меня считали жертвой. Но судя по всему, все просто опасались. Боялись сказать в моем присутствии то, что может вывести меня из шаткого равновесия.

Что ж, забавно наблюдать за их опасениями. Люди просто-напросто не хотят быть участниками подобного. Никому не нужны такие проблемные друзья в старшей школе. Наверняка, на их месте я бы вела себя точно так же.

Я делаю нерешительные шаги по направлению к своему шкафчику. Кара немного отступает назад, давая мне пространства, чтобы его открыть. Я не прячу свое лицо, когда подхожу близко, но и не начинаю разговор. Это ведь ей есть что сказать, не мне. Кара наблюдает за тем, как я набираю на замке код и открываю шкафчик. Она перемещается на другую сторону, чтобы видеть меня. За нами наблюдают, я чувствую их взгляды за спиной.

— Я не знаю, как начать разговор, — тихо произносит Кара, не сводя с меня пристального взгляда.

Хорошо, что она начинает с честности. Это как ни странно подкупает.

Поскольку я не сразу нахожу подходящих слов, Кара продолжает:

— Я часть этого стада, которое не поняло тебя и сделало то, что делают, когда не понимают.

Перестав складывать учебники, я поворачиваю голову и пристально смотрю на нее. В отличии от меня Кара нисколько не изменилась. Она все так же красива со своей темной гладкой кожей, мелкими колечками на голове и дерзкой улыбкой. От меня прежней, которую она знала, лишь яркие волосы, скрывающиеся под капюшоном огромной черной толстовки.

Не знаю, что я ждала от нее услышать, увидев здесь. Но явно не это.

Мне снова не приходится отвечать. Если честно, я и не знаю, что. Но, похоже, Кара подразумевала, что я не произнесу ни слова.

— Я не могу отличиться от них, потому что уже отличаюсь, — продолжает она. — Темнокожая мормонка, — усмехнувшись, Кара бросает беглый взгляд в сторону. — Мы держимся за что угодно, чтобы не стать изгоями.

Когда она замолкает, я снова отворачиваюсь. Несмотря на свои слова, не похоже, что Кара оправдывается. И это мне тоже нравится. Ей это ни к чему и не в ее характере вообще. Так же, как и извинения, которые она слава богу не произносит. Мне не совсем понятны ее мотивы на данный момент, но… что-то ее подтолкнуло подойти ко мне спустя столько времени и сказать все это.

За ее спиной появляются знакомые силуэты у дверей спортзала. Они говорят между собой и смеются. Я не смотрю, опустив глаза в пол, потому что именно так я делаю последние несколько месяцев. Но Кара оборачивается. Когда я снова чувствую на себе ее взгляд, я поднимаю глаза. На ее лице смесь различных эмоций, в основном составляющих одну единственную: злость.

Кара поддается чуть вперед, наклоняясь ко мне, и произносит, четко проговаривая каждую букву одного единственного слова:

— Возвращайся.

Мои легкие пустеют. Она уходит, не обернувшись. Я же продолжаю стоять перед распахнутым шкафчиком и пытаюсь перевести дыхание.

Почему мне так трудно дышать?

Делая над собой огромное усилие, я хватаюсь за дверцу и захлопываю шкафчик. Ниже натягивая капюшон толстовки, я спешу к выходу, когда раздается звонок.

* * *

— Не хочешь со мной поделиться?

Удивленно посмотрев на доктора Бордмана, я подпираю подбородок ладонью, тем самым упираясь локтем в колено. Так сидеть не совсем удобно, но я уже не знаю, куда деть свои руки.

— Я ведь уже всё сказала, — лениво тяну я.

Доктор Бордман кладет на колени свой планшет и на несколько секунд замолкает. В это время я отмечаю, что он наконец-то надел одинаковые носки. Я никогда ему не говорила об этом. Когда он садился в свое кресло напротив меня, как сидит сейчас, и клал одну ногу на другую, я несколько раз замечала под его задранными штанинами разные носки. Не то чтобы он надевал один красный, а второй зеленый, вовсе нет. Это были всегда темные, но с разными ромбиками или кубиками носки. Они всегда были разными.

Но не в этот раз. Интересно, какие у него произошли перемены?

Доктор Бордман тихо прочищает горло и снова устремляет на меня свой профессиональный взгляд.

— Итак?

— Итак, — повторяю я.

Он наигранно грозит мне пальцем, затем прячет улыбку.

— Ты напугала их, ты знаешь это.

Знаю. Я снова это сделала.

— Мне стыдно, — признаюсь, сев прямо. — Я извинилась. Много раз.

Доктор Бордман кивает.

— Хорошо. Расскажи мне, где ты была и что делала. Все, что захочешь и сможешь рассказать.

Мне всегда нужно время прежде чем начать говорить. И сейчас это время уходит на воспоминания половины дня, которую я провела, прогуливая школу.