Просто — semplicemente. Часть III. Маски

— А чего мобильный выключен? Не могу до тебя дозвониться.

— Да, тут такое дело… я его разбил.

— Психанул?

— Да, так и есть, знаешь, Моника звонила…

— Понятно, — сказал Доминик. — Что делаешь вечером?

— Хотели с Тано сходить в ресторан, снять напряжение. А то работы море, тут ещё эта Моника. Ну, ты сам отлично меня понимаешь. Может быть присоединишься, если нет других планов, а то мы давно не виделись!

— С удовольствием! — сказал Доминик.

Когда Сантино попрощался с Домиником он посмотрел на Гаэтано и спросил:

— Ты же не против, если придёт Ник?

— Нет, не против! Хоть поговорим о чём-то другом, кроме Сиракуз! — рассмеялся Гаэтано.

— Ну да…

— Послушай, Сони, а ты доверяешь этому Бадаламенти? — неожиданно спросил Тано.

— В общем да, — сказал Сантино, — а почему ты спрашиваешь?

— Ну как почему? Он — Бадаламенти, его дед — Сальваторе Маретти, его отец — Андреа Бадаламенти, его сын — Алессандро Маретти. Улавливаешь связь?

— Да, но Ник не такой. — сказал Сантино.

— Кто знает, кто знает… — задумчиво сказал Гаэтано.

Антонио Бельтраффио расхаживал по гостиной своего дома, на диване сидела Моника. Он долго выслушивал её объяснения и отлично понимал их. Ему было жаль Монику от всей души. То, что произошло в их с Сантино жизни нельзя было назвать рядовым событием. С одной стороны, он отлично понимал эту женщину, понимал её чувства, тем более в свете той трагедии, которая произошла не так давно. Но ему было жаль сына, он догадывался о том, что он до сих пор любит свою жену, но принимая во внимание тот факт, что она оставила его ради другого мужчины для Антонио было предельно ясно, что Сантино никогда её не простит.

— Моника, скажи мне, как ты относишься к Сантино? Кто он для тебя? — спросил Антонио.

Моника не знала, что ответить. Ей не хотелось говорить правду, более того, она боялась, что Антонио всё расскажет своему сыну.

— Я не знаю, что и сказать, — сказала она и опустила глаза.

— Скажи мне правду.

— Я его очень люблю, но находится с ним рядом…

— Боишься? — спросил Антонио и пристально посмотрел на Монику.

— Да, очень. И я боюсь за него. Я не знаю, как так жить дальше. Плюс ребёнок.

— Ты понимаешь, что как бы там ни было, это — его ребёнок. Не только для тебя и него, но и для тех людей, которые хотят навредить ему? Для них точно также этот ребенок будет ребенком Сантино Бельтраффио. — сказал Антонио.

— Да, это очень страшно, — сказала Моника. — Не говорите Сони, что я Вам сказала, пожалуйста.

— Не скажу, я хочу, чтобы он наладил свою жизнь, это мой сын в конце концов. — сказал Антонио.

— А… у него есть сейчас кто-нибудь? — спросила Моника.

— Да, — ответил Антонио.

Сердце Моники сжалось от ревности.

— Но ты сама всё решила, не забывай об этом, — добавил Антонио. — И я хочу сказать, что несмотря ни на что я очень жду этого ребёнка и буду любить его, да и к тебе я отношусь хорошо, как бы там ни было, я всё отлично понимаю, так что можешь приходить в мой дом и при необходимости обращаться за помощью.

— Спасибо, — сказала Моника.

Она покинула дом Антонио Бельтраффио с тяжёлым сердцем, ей не давала покоя та ситуация, которую она создала сама, но она не видела из неё никакого выхода, тем более если Сантино начал уже с кем-то встречаться. «Быстро он», — промелькнула мысль в голове Моники.

Сантино и Гаэтано дождались Доминика и направились в «Mirabelle», один из самых изысканных ресторанов Рима. Посещать шумную пиццерию у них не было никакого желания, да и к тому же Гаэтано решил всех угостить и ресторан выбрал сам. Они заняли столик на балконе, откуда открывался прекрасный вид.

— Как тебе пуленепробиваемая жизнь? — поинтересовался Доминик у Сантино, когда они удобно устроились за столом.

— Отвратительно, ты видишь, шага без охраны ступить не могу, — сказал Сантино и отвёл глаза.

— Сдаётся мне, тем более зная тебя, что ты что-то недоговариваешь, — хохотнул Доминик.

— Было дело, сбегáл пару раз, — сказал Сантино и подмигнул Доминику.

— Сони! — неодобрительно сказал Гаэтано. — Ты обалдел?

— Тихо, тихо, всё нормально! — улыбнулся Сантино.

— Как Моника? — поинтересовался Доминик.

— Представляешь, предложила мне познакомиться с этим Анжело! — сказал Сантино и пустился в пространные объяснения своих взаимоотношений с Моникой за последние несколько недель.

Он рассказал и про Карлу, и про работу, про то, что у него катастрофически не хватает времени. Доминик, на удивление, очень интересовался работой Сони, ссылаясь на то, что скучает по их с ним трудовым будням в полиции. Пока Доминик и Сантино разговаривали Гаэтано с удовольствием поглощал еду и вино, время от времени Сантино его о чём-то спрашивал, но в основном он разговаривал с Домиником. Когда принесли кофе все замолчали и смотрели, как горят над Римом вечерние огни.

— Как красиво, — сказал Сантино.

— Да, я люблю этот ресторан именно за тот вид, который отсюда открывается, — казал Доминик. — Последний раз я был здесь весной.