Просто работа

— Почти пять сотен потратили, — просипела дылда в ответ. Не делая резких движений. Умная, знает, когда меня лучше не злить лишний раз.

Повернувшись к помрачневшему посреднику, наклонилась поближе и мягко, вежливо озвучила условия:

— Работаю одна. Максимум — сама дополнительного человека выберу, если что тяжелое таскать придется. Ни в какой «Толстяк» не пойду. В прошлый раз они на кухне перестарались, на горшке потом два дня сидела не слезая. Поэтому — вы лично заглянете в таверну «Дохлая Сойка». Это у горцев, рядом с центральным караван-сараем. В первый день следующего месяца. И расскажете мне все детали, которые позволят начать поиски Грааля. Если он существует и его за полгода можно будет найти, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы выполнить контракт… Неограниченный кредит на Конфе для покупки любых «арочек» и «эллочек». Никаких уродов, кто станет меня хватать за пятки. Ну и на Земле можете эмиратчиков хоть зашитыми в свиные шкуры в пустыне похоронить — чтобы все было ровно и без эксцессов. Вы меня поняли, господин Аннаргаймер?

— Мы так не работаем. Условия диктует тот, кто платит.

— Тогда можете заняться самоудовлетворением. Это единственное, под что у вас руки заточены. А станете на меня лаяться, я и вам мозги вышибу. Могу сделать это прямо здесь и сейчас.

Обиделся. Надулся, словно мышь на крупу.

— Мне гарантировали неприкосновенность.

— Кто? Мэрлин? С нее и спрашивайте. Я вам никаких обещаний не давала. Поэтому решайте. Найм на тех условиях, что я озвучила. Или идите нахер… Могу вне очереди организовать встречу с предками. У Дженни еще одна кобура и вроде ручка второго револьвера торчит. Если ствол прижать ко лбу, артефакты не сработают… Так что надумали?

— Первый день следующего месяца. «Дохлая Сойка». Горный Город. Время?

— Полдень. В обед у них подают шикарную баранину, запеченную на углях. Угощаю.

Положила пахнущий порохом револьвер на пустую столешницу, пошла к выходу. В спину долетело:

— Наталья тебя проводит.

Само собой. Как без этого.

Снулая Вобла молчала до улицы. Там поморщилась от холодного порыва налетевшего ветра, зябко поежилась и фыркнула:

— Ты в самом деле на всю голову прибитая. Только ведь спятившие долго не живут, это хоть понимаешь? Нашим еще можно письку демонстрировать и что-то там орать в пьяном виде. Чинуши из государственных структур такое терпеть не могут. Их унижать себе дороже.

— И что? Думаешь, мне от этого тепло или холодно?

— Ты рано или поздно вернешься домой. Здесь тебя объявят вне закона. На Земле перетряхнут все закоулки и найдут… Если на нас надавят серьезно — Мэрлин за тебя не впишется. Твоих жмуриков даже из списков вычеркнули. Поэтому история с самообороной запросто может заиграть другими красками.

Дура. Пытается меня по своим лекалам оценивать. Но и я тоже хороша. Мне надоело договариваться, водить хороводы и плясать под чужую дудку. Мне вообще все надоело. Правда, не все это пока понимают. Поэтому повернулась к закутанной в меха худой злюке и сформулировала свою позицию. Новый взгляд на жизнь, так сказать.

— Наталья, мне вообще все похер. На то, вышибут ли меня из Отвязных Сук, или наоборот, объявят иконой. Будут ли штурмовать дом на Земле или подарят сраный лимузин и личный остров в придачу… Прежний бугор меня лучше понимала, чем Мэрлин. Она меня многому научила. И она же сказала как-то раз: «Слушай внимательно, сука малолетняя. Никогда не прогибайся. Сожрут. Ни перед кем. Никогда. Не прогибайся. Всегда делай так, как сочтешь правильным».

— Нельзя воевать со всем миром… С двумя мирами одновременно.

— Я и не буду. Это вы живете раскорячившись. У вас бабло, подвязки, терки, братва на цырлах. Злато-серебро, ресторанные разговоры… У меня же ничего нет. Вообще ничего… И мой дом — здесь. На Конфе. На Земле я срок мотаю. Но это уже недолго… Поэтому поверь придурошной, слетевшей с нарезки. Не лезьте вы в это дело. Это теперь между мной и Аннаргаймером. И надо будет, я к финишной ленточке по трупам пойду. Десять уже на свой счет записала и еще сотню-другую запросто организую.

Похлопала по плечу напоследок и сбежала по ступенькам вниз. Не уверена, что хочу какао прямо сейчас, но пожевать не откажусь. Плохо в гости сходила, даже не угостили. Придется о себе самой позаботиться.

Как всегда.

* * *

Снег. Серый. Или скорее даже — бесцветный. Мутным пологом закрывший мир за окном.

Дома снова прохладно. Я напялила на себя два свитера, толстые носки и гамаши с начесом. Стою, уткнувшись лбом в стекло и смотрю на улицу.

Вот почему у ледяных охотников на Конфе снег белый, скрипучий и вызывает радость, а у меня во дворе — тоску навевает? Я ведь не поленилась, вышла. Напялила на себя штаны горнолыжные на лямках. Куртку, шапку, перчатки непромокаемые. Сапожки-дутыши. Меня можно в таком виде в сугроб башкой втыкать — засну и до утра дрыхнуть буду без проблем. Села на жопу ровно, нагребла на себя побольше белой дряни.

Нет. Не вставляет. Грустно. И обратно в квартиру хочется. В пустую квартиру, где даже пауков по углам нет. Может были, но с тоски передохли.