Просто люби жизнь

– Я думаю, итальянское солнце другое, – говорю я мечтательно. – В Англии нас обманывают. Хранят хорошее солнце в шкафу, потому что думают, что мы испортимся, если будем получать его слишком много. Иногда они выпускают его, но только на денек. И всегда в тот день, когда мы этого ожидаем.

Голландец смеется.

– Неудивительно, что британцы одержимы погодой.

Пока мы разговариваем, он лениво строит башню из разбросанной вокруг крупной гладкой гальки. Я наблюдаю за тем, как он кладет сверху большой, довольно внушительный камень, и все сооружение рушится. Он смеется и начинает сначала. Когда он делает паузу, я добавляю в стопку собственный камешек, и он с усмешкой смотрит на меня.

– Как считаешь, сколько мы сможем собрать? Я думаю, восемь.

– Я думаю, десять, – тут же возражаю я, потянувшись за другим камешком.

Некоторое время мы молчим, сосредоточившись на задаче. И вот, наконец, у нас есть шатающаяся груда из десяти камней. Голландец протягивает руку, чтобы дать мне пять, но я импульсивно качаю головой.

– Еще один! Давай сделаем одиннадцать.

– Одиннадцать! – Голландец насмешливо вскидывает брови. – Мне нравится твой настрой. Продолжай.

Потянувшись за следующим камешком, я вдруг чувствую, что начинаю нелепо нервничать. Я знаю, что это всего лишь игра, но мы вместе сложили эту кучу камней, и я действительно не хочу разрушать ее. Могла бы на десяти и остановиться. На самом деле я даже не знаю, зачем мне вообще понадобилось добавлять еще один камешек. Наверное, это тот самый голос внутри меня, который постоянно спрашивает: «Что еще можно сделать?»

Я осторожно кладу сверху новый камешек, убираю руку – и он остается на месте!

– Получилось! – Мужчина снова поднимает руку, на этот раз я принимаю его «пять» и чувствую абсурдный восторг от нашего совместного достижения. – Это возвращает меня в детство, – лениво говорит Голландец, снова укладываясь на полотенце. – Люблю архитектуру и дизайн. Думаю, все началось со строительства песчаных замков на пляже.

– Мне нравилось строить песчаные замки на пляже! – нетерпеливо говорю я. – И я тоже люблю дизайн. Я коллекционирую интересную мебель. Это, типа, мое хобби.

– Мебель? – Голландец с интересом поднимает голову. – Какую? Потому что я…

– Подожди! – Я прерываю его внезапным испуганным вздохом. – Прости! Я не должна была этого говорить. Мы не должны раскрывать свои увлечения.

– Слишком поздно, – хихикает он.

Я также понимаю, что только что намекнула, что живу в Англии. Честно говоря, я в этом полный профан.

– Кстати, я не обязательно из Англии, – быстро говорю я. – Я могла и блефовать. Может быть, у меня даже нет постоянного места жительства.

– Ария. – Голландец недоверчиво качает головой. – Нам так нужно придерживаться правил?

– Да! Давай хотя бы попытаемся. Только по одному личному вопросу. А ты свой так и не задал. У меня идея, – добавляю я в порыве внезапного вдохновения. – Давай поговорим о будущем. Когда тебе будет девяносто, что ты будешь делать? Расскажи.

– Хорошо, – кивает Голландец и на мгновение задумывается. – Я буду вспоминать прожитую жизнь. Надеюсь, я буду доволен. Буду сидеть где-нибудь на солнышке. На хорошем солнышке, – с быстрой усмешкой уточняет он. – И рядом будут друзья, старые и новые.

Он говорит так искренне, что я чувствую, как у меня сжимается сердце. Он мог бы так много сказать. Например: «Я буду на своей яхте со своей пятой женой». Так сказал бы Рассел. На самом деле, теперь я припоминаю, именно так Рассел и сказал.

– Звучит идеально, – искренне говорю я. – И… то же самое. Доброе солнышко, друзья. Плюс я буду есть мороженое.

– О, я тоже буду мороженое, – тут же подхватывает Голландец. – Конечно. Единственная причина, по которой я поехал в отпуск в Италию, – это мороженое.

– С каким вкусом? – требовательно спрашиваю я.

– Это завтрашний личный вопрос? – возражает Голландец, и я смеюсь.

– Нет! Я не собираюсь тратить на это личный вопрос. Забудь. Не хочу знать.

– Позор, – он щурится, глядя на меня. – Ты никогда не узнаешь, как сильно я люблю ноччолу[23].

– Позор, – киваю я. – И ты никогда не узнаешь, как сильно я люблю страччателлу[24].

Я тоже ложусь на полотенце, и рука мужчины лениво тянется к моей. Наши пальцы переплетаются, я чувствую, как он большим пальцем обводит мою ладонь, а затем тянет меня к своему полотенцу и находит губами мои губы.

– Ты вкуснее ноччолы, – шепчет он мне на ухо.

– На самом деле ты так не думаешь, – бормочу я в ответ, и Голландец, кажется, задумывается.

– Ладно, мой косяк, – соглашается он. – Ты – как мороженое «ноччола». И лучше фруктового мороженого из манго.

– Я победила манговое мороженое? – Я распахиваю глаза в притворном изумлении. – Ух ты. Даже не знаю, что сказать. Никогда не забуду этот комплимент.

Конечно, я шучу… Но в то же время я говорю правду. Никогда не забуду этот очаровательный, пьянящий, залитый солнцем день.