Просто Иван

  - Пусть так! Ты же сам говорил, что отряд не должен быть уничтожен. Вот мы и примем удар на себя, а основной партизанский костяк, сможет отсидеться в запасном лагере на болоте. Если мы уйдём, то тамошних запасов вам надолго хватит. А там, по пути, и мы разделимся, будем пробиваться к нашим мелкими группами. Так что, если вы сделаете нам окопы и ДЗОТы, то мы и ударим немцев так, что им мало не покажется, и отойдём показательно наследив в нужном направлении. Вы нам главное все телеги отдайте, загрузив их необходимым запасом еды и боеприпасов. От деревянных колёс, в лесу чёткие следы остаются: а мы их через некоторое время бросим. Да и первые кто от нас отделится, конными пойдут, всё у них больше шансов будет.

  - У кого ещё какие есть предложения?

   Поинтересовался Иван, снова обведя присутствующих на совете людей пристальным взглядом. Однако все молчали. Непомнящий, для приличия выдержал недолгую паузу и подытожил:

  - Значит так. К месту засады идём по дороге, и по окончанию всех работ по ней же, отходим. Оставляем четыре телеги группе Стерхова, на них грузим все, что его люди потребуют. Но в разумных объёмах. Затем действуем так, как уже оговорили. Только Пётр Дмитриевич, вы обязаны предупредить всех людей идущих с вами обо всех опасностях и рисках вашей аферы.

   Сборы были недолгими. На место где собирались строить временный укрепрайон прибыли ещё засветло и приступили к разметке. Также, пока не стемнело, подтянулись и местные жители, которые тут же подключились к работе.

   Все, и мужики, и женщины, и подростки были неестественно молчаливы; работали с некоторым остервенением, позволяя себе редкие, и непродолжительные перерывы. Работы не прекращались даже с наступлением темноты: копали при свете факелов. Так что поближе к утру, можно было сказать, что объект построен. Уставшие селяне завалились на телегах вповалку - позволив лошадям самим везти свою ношу домой. А партизаны, выставив посты, улеглись в лесу на ночёвку.

   Поутру, бойцы заметили что окопы и ДЗОТы, покалено заполнились водой: что было не удивительно, она просачивалась ещё во время земляных работ. Однако для недолгого боя, это обстоятельство не как не мешало, и бойцы занялись маскировкой позиций.

  - Ваня, ну как тебе? - Поинтересовался Дзюба, у Ивана, когда они оценивали с супротивной стороны качество проведённых работ.

  - Отлично.

   Неожиданно за его спиной хрустнула ветка. Иван уже крутанулся и падал, когда его что-то сильно ударило его по голове, и сознание было мгновенно поглощено непроглядной мглой.

  Глава 26

   Сознание возвращалось постепенно. Сначала Иван почувствовал тепло, затем, до его понимания дошло то, что он лежит на чём-то мягком и судя по ощущениям, весьма нежном.

  - Неужели это шёлк?! Откуда он взялся? Ах да, ведь это мы принесли в лагерь парашют.

   Затем, ещё не открывая глаз, Ваня понял, что постепенно стало светлеть - знать возвращается зрение. Только с чего он так решил? А вот тело, никак не желает его слушаться. А так обидно: лицо и спина слегка зудят, а дотянуться до них невозможно. Лежать как беспомощная кукла, было до омерзения противно, вдобавок к этому мучала неопределённость, и чем дальше, тем сильнее.

  - А всё-таки, где я? - Думал Иван, всё сильнее ощущая нарастающую тревогу. - Почему вокруг такая звенящая тишина? И что за странности со мной происходят? Первым делом я начал осознавать себя, затем появились тактильные ощущения, сейчас вроде бы возвращается зрение .... Стоп, а жив ли я? Нет, мёртвые вообще ничего не чувствуют. Значит, меня сильно ранили и я ... Что же всё-таки со мной происходит? Может быть, я так отхожу от наркоза? Абсурд. Откуда он появился в отряде? Непонятно.

   Как-то слишком неожиданно, исчезли ощущения зуда и покалывания, что само по себе было большим облегчением. Однако по телу пробежала череда неконтролируемых подёргиваний мышц. После чего удалось приоткрыть веки. Взору открылся идеально ровный, белый потолок, и он был пуст - никаких люстр, ламп, или других осветительных приборов: вообще, ни единой точки, на которой можно сфокусировать взгляд.

  - Бред. - Удивлённо подумал Ваня. - Должна быть хоть тонкая паутинка, выщерблина, трещинка, или другая неровность. В поле зрения должны присутствовать углы между потолком и стеною, или какие-либо карнизы, да мало ли чего. А здесь, ... даже сравнить не с чем.

   Или вернулся слух, или пошевелился тот, кто находился где-то рядом. И Иван решился заговорить. Вопреки тревожным ожиданиям, у него это получилось, и голос как это ни странно, не был осипшим.

  - Я знаю, что вы рядом со мной. Я услышал шелест вашей одежды. Кто вы?

  - Если хотите, зовите меня Костей. - Прозвучал приятный, тихий баритон. - Я думаю, у вас возникло немало вопросов. Ведь так Алексей Алексеевич?

  - Меня вообще-то зовут Иваном. - Непомнящий не ожидал, что к нему обратятся по имени отчеству, которые он очень долго и упорно старался забыть. - Или вы говорите не со мною?

  - С вами, с вами гражданин Прохорчук. Но, если вы так желаете, то я могу называть вас Ваней. Меня это не затруднит.