Просто друзья

— Мне трудно судить. Вряд ли в моей конторе кому-либо придет в голову смотреть на меня с вожделением.

— Рада это слышать! Не хотела бы, чтобы ты удрал с миссис Ингверсон.

— Миссис Ингверсон пятьдесят пять лет, — холодно заметил Майкл, — и она отличная секретарша.

— Шутка, Майкл, — сказала Фрея, кокетливо взмахнув вилкой. До него сегодня действительно все как-то трудно доходит.

— О, прости.

— В любом случае, — бодро продолжала она, стараясь сгладить неловкость, — мы сегодня не будем говорить о работе, не так ли?

— Нет, — не слишком уверенно ответил Майкл. — Бери еще хлеб. — Он передал ей корзинку с хлебом. — Ты очень мало ешь.

Чтобы сделать ему приятное, она взяла ломтик. Через плечо Майкла Фрея заметила пару. Они склонились над столом и улыбались друг другу глаза в глаза, их лица освещало пламя свечей, а ноги переплелись под столом. Разве не так должно было быть у них с Майклом? По спине пробежал холодок беспокойства. Почему Майкл никак не перейдет к делу? Фрея занервничала.

Официант убрал со стола грязную посуду и принес горячее, а Майкл тем временем стал пересказывать статью из «Тайме», в которой говорилось о противоречивой политике муниципалитета касательно преступлений, совершенных подростками и детьми в возрасте, не предполагающем уголовной ответственности за совершенные проступки. Фрея кивала в нужные моменты, в то время как мысли ее витали далеко. Романтика — это не все в жизни, говорила она себе. К утру понедельника эта пара, возможно, вообще разбежится. Или он скажет, что позвонит, а звонить не станет. Она подождет немного у телефона, потом выйдет из дома, купит себе новое платье и начнет все сначала. Фрея все это знала не понаслышке. Было бы наивно думать, что тебя ни с того ни с сего подхватит вихрь страсти. Отношения взрослых людей основаны на взаимном уважении, плюс совместное ведение хозяйства и оплата счетов. Никакой тебе романтики. Не следует смотреть на жизнь сквозь розовые очки…

Майкл все говорил и говорил, словно нарочно тянул время, прежде чем сказать главное. Фрея нервно ковыряла рыбу в тарелке. Вот он, единственный мужчина всей ее жизни, до конца дней, «покуда смерть не разлучит нас»… Пугающая перспектива. Она говорила себе, что ей еще повезло, что одинокая женщина в этом городе может рассчитывать лишь на грязный телефонный звонок от мужчины и никак — на предложение руки и сердца. И потом, люди после свадьбы меняются. Майкл тоже может измениться — чтобы больше соответствовать ее, Фреи, вкусам. Разве не так?

Но когда Майкл доел наконец стейк и аккуратно сложил нож и вилку на тарелке, сердце Фреи забилось с утроенной силой. Он прочистил горло.

— Фрея, я должен сказать тебе нечто важное.

— В самом деле? — Она хихикнула.

— Пожалуйста, выслушай меня внимательно, это очень серьезно.

— Да, да, конечно, — пролепетала она, чувствуя себя словно рыба, попавшая в сеть. — Но знаешь, я бы еще чего-нибудь съела, — затараторила она, — к примеру, этот аппетитный шоколадный десерт.

— Ладно, — не слишком любезно сказал Майкл и подозвал официанта.

— А ты? Ягодный пирог, пожалуй, очень неплох. Или шербет. Мне всегда казалось, что ты должен любить шербет. Он такой…

— Я не хочу есть. Я хочу поговорить.

— Да. Хорошо. — Фрея схватила бокал и залпом осушила.

Майкл поправил галстук.

— Время, которое мы провели вместе, было самым счастливым в моей жизни, — начал он. — Благодаря тебе я узнал много интересного об искусстве, увидел в нашем городе такие места, о существовании которых и не догадывался. Ты — замечательный человек.

— Ты тоже, — весело прощебетала Фрея.

Майкл не среагировал. Он смотрел сквозь нее с выражением отчаянной решимости на лице. Никакие ее уловки не способны были его отвлечь, сбить с курса. Он просто ее не слышал. Фрея понимала, что свою речь он приготовил заранее и вызубрил, как прилежный ученик, отвечающий урок.

— Я должен подумать о будущем, — продолжал Майкл. — Мне тридцать шесть, и я знаю, чего хочу. Я хочу остепениться. Осесть. Если я войду в совет, то смогу купить дом за городом. В Коннектикуте или другом штате неподалеку. Кто знает, может, я даже стану играть в гольф.

— В гольф? — Фрея не на шутку запаниковала.

— И я хочу, чтобы кто-нибудь разделил со мной эту жизнь.

Фрея уже видела себя за частоколом в халате и фартуке.

— Дом. Стабильность. Общие интересы, — говорил Майкл с нажимом на каждом слове. — И обязательно дети.

За частоколом появился целый выводок пищащих ползунков с перемазанными сморщенными лицами, в толстых, отяжелевших от содержимого, памперсах. Фрея почти чувствовала, как ее собственные биологические часы дали задний ход. Перед ней вдруг возник заказанный ею десерт — что-то вязко-липкое в лужице из сливок. Ее затошнило.

— Вот чего я хочу, о чем мечтаю. — Он пристально смотрел на нее, буквально сверлил взглядом.

Быстро! Сбить его одним наскоком.

— Не заказать ли нам кофе? Я что-то устала.

— Минутку. Я пытаюсь сказать… — Он раздраженно замолчал, увидев, как она сладко зевает. — Боже, с тобой так трудно! Я хочу тебе кое-что передать.

Майкл полез в один карман, потом в другой. Сейчас достанет кольцо!