Проститутка Дева

– Йес! – мы, получается, друзья всей страны! – радостно заключил Бармалей и обратился к Белоснежке. – Это прозрение, дорогая, мы должны увековечить долгим поцелуем перед камерой.

– Э! Ты, свалил отсюда! – закричал на него Серый Волк, а Белоснежка пересела на мою кровать, подальше от навязчивого Бармалея.

– Что-то я не пойму – сказала я Карабасу с Русалочкой. – А что в этом плохого?

Вам вроде как это не особенно нравится! Ну привыкание и привыкание! Что ж такого.

– Разве нет ничего странного в том, что человек, которого мы не знаем, считает нас чуть ли не за родных людей или друзей? С каких это пор односторонние отношения стали считаться настоящими?

– Вот и получается, что это жвачка для мозга, все эти риэлити! – поддакнул ей Карабас. – И не возникает ли у вас у всех ассоциации с наркозависимостью?

– Упс! Уж это ты загнул! – возразил Бармалей. – Это что же, получается, кино и наркотики – одно и то же?

– Есть такие фильмы, которые призваны вызвать зависимость, все эти мыльные оперы, – все с таким же умным видом говорила Русалочка. – А под это дело и пускается реклама бесконечных товаров.

– Да тебе-то не пофиг!? – воскликнула я. – Что там запускается, и что там у зрителей возникает! Раз такая правильная, чего ж ты тут перед камерами расселась и в рассуждения пускаешься!

– Да бабки ей нужны! – вмешался Серый Волк. – Она ж говорила, "мне тоже бабки нужны". Так что готовьтесь, девчонки, расстаться с этой самой девственностью, которую все так бережете. Я вам это дело устрою! У меня не заржавеет!

– Ты иди к холодильнику, пожри еще побольше, а то вдруг на всех сил-то и не хватит! – огрызнулся на его слова Бармалей.

– Это у тебя сил не хватит! У тебя они вообще-то есть?

– Ты за себя говори!

– Ребята! Хорош вам! Достали вы уже со своими скандалами дурацкими! – закричала Белоснежка.

– А вот это ты зря, – усмехнулся Карабас. – Как раз скандалы – самое интересное для зрителей. Самый момент рейтинг и популярность себе повышать. – Потом ко мне обратился, ехидным тоном. – А ты, Шапо? Что ж ты момент упускаешь? Поучаствуй и ты в скандале! Без твоих "Ва-ау", и "Упс" он не такой смачный!

– А чего ты прикалываешься? – удивилась я.

– Ну, как же, ты же у нас хочешь популярности и славы! – ответил он.

– А что в этом плохого?

– Да ничего в этом плохого, – Карабас насмешливо смотрел на меня. – Обидно только, что слава эта твоя быстротечна.

– С чего ты взял?! – мне стало обидно, я даже губу закусила, рискуя тем, что она у меня немножко распухнет, и я буду не очень симпатично выглядеть.

– Ну как же, – спокойно продолжал Карабасище. – Все очень просто, закончится шоу и все. Вся твоя слава улетучится. Зрители переключатся на других говорящих и ходящих персонажей ТВ.

– Ха-ха! И еще жующих, – засмеялся Бармалей показывая на Серого Волка.

– Я тебе точно щас репу расколю! – отозвался тот.

– Ну уж нет! – меня очень задели слова Карабаса. – Может, Бармалея с Серым Волкаом и забудут, а меня уж нет! Я, между прочим, пишу книжки, и они у меня скоро выйдут большими тиражами!

– Это чего ты такое гонишь, Шапо!? – засмеялся Серый Волк. – Вот когда ты ко мне в койку прыгнешь при камерах, тогда уж меня точно запомнят!

– Придурок! – возмутилась я. – Уж вот к тебе-то точно я в постель не прыгну!

– Ну, женщины всегда говорят не то, что думают! Уж я-то знаю! – сказал Бармалей и снова подсел к Белоснежке. – Правда, Нежка?

– А мне, знаете ли, – ответила та, – вообще эти все разговоры по барабану.

– Ну конечно! – усмехнулся Карабас. – Лучше приготовь нам ужин.

Тут я с ним согласилась:

– Ва-ау, Белоснежечка! Точно-точно приготовь нам чего-нибудь вкусненького, это у тебя классненько получается! Мяса поджарь!

– А почему я? – удивилась Белоснежка. – Сегодня очередь Русалочки!

– Да ну на фиг, – проворчал Серый Волк. – Опять ее подгоревшую яичницу лопать!

Уж лучше – ты!

– Да-да, Белоснежка, – поддакнул Бармалей – У тебя это очень-очень хорошо получается! Из тебя выйдет классная жена!

– Это что, намек? – заулыбалась Белоснежка.

– Почему бы и нет? – ответил ей Бармалей.

Они пошли на кухню, а Серый потащился за ними, в своем стиле грубо комментируя происходящее.

Карабас с Русалочкой начали разговаривать по-французски и смеяться. Меня это очень раздражало, и я спросила, как давно уже хотела:

– Ты вот что мне, Карабас, скажи, по честному, раз ты такой умный и правильный.

Ты же не просто так тут в шоу.

– В каком смысле?

– В самом прямом! Ты же здесь точно по блату! У тебя точно – папочка не последний человек во всей этой кухне?!

– Я, пожалуй, не буду отвечать на этот вопрос, – ответил Карабас.

– Ну, ясно-ясно, боишься! А чего боятся? Все равно никто, кроме твоей французской подружки, не слышит из наших! – я показала на ближайшую камеру. – А что касается этих штук, так это ж ясно – чего-нибудь лишнее скажешь – логгеры подрежут как надо и сколько надо, чтобы твоего папочку не скомпрометировать. Ну, чего ты боишься? Или только умничать можешь да своими книжными мудростями по ушам нам ездить?

Закончив, я посмотрела в зеркало. Очень мне не хотелось выглядеть не фотогенично.