Прости мне мои грехи. Книга 2 (СИ)

      Схватив пригласительное, хотела разорвать его и смыть в унитаз, не глядя, но так и не смогла. Что-то внутри (надеюсь, любопытство, а не желание вновь увидеть его) заставило меня заглянуть в записку.

      «С приездом, Беа. Твой отъезд для меня был неожиданностью, признаюсь. Но этим ты только еще больше разозлила меня и дала мне время на то, чтобы оттискать твои самые слабые места. Я наблюдал за тобой. Помни об этом. Знаю, что сейчас ты пытаешься поменять свои приоритеты, и смотрю за этим с интересом. Тем не менее, сегодня, прямо в день твоего приезда, у нас в Братстве состоится вечеринка по набору новобранцев в наше наипрекраснейшее общество. Хочу видеть тебя там, а то мои братья совсем уж засомневались во мне, когда узнали о том, что я позволил тебе сбежать.

      Ах да, кстати… Прими ванну с молоком. Это всего лишь молоко, правда. Все-таки вечеринка будет у бассейна, и я хочу, чтоб твоя кожа была нежной, как никогда.

      Невинной, как и ты сама. Не так ли?»

      Всеми силами я пыталась унять нарастающую дрожь в руках. Все во мне хотело вновь собрать вещи и умчаться – в Париж, в Лондон, да хоть в Антарктиду, лишь бы подальше от Коула. Подальше от желания его увидеть, несмотря на это отвратительное письмо с приветствием и странный намек в конце этой поэмы…

      - У- БЛЮ – ДОК! – заорала я, испепелив взглядом примчавшего на мой крик Зевса. – Сраный ублюдок!

      Я опустилась на колени рядом с ванной и с каким-то пустым выражением лица опустила руки в прохладную белую жидкость. Она была приятной наощупь, лепестки синих роз мягко щекотали кожу. Я собрала огромную горсть в ладони и вытащила их из ванны, чувствуя, как молоко стекает по моим предплечьям.

      - Ты не забыл обо мне, - тихо самой себе прошептала я. Непреложный факт, от которого мне никуда не деться. – Не забыл, Коул.

      Не знаю, чувствовала ли я радость. Но что-то определенно чувствовала. Ведь только Коул пробуждал во мне жизнь – настоящую, хоть и наполненную страданиями и болезненными эмоциями.

      POV Коул.

       Тишина, повисшая в небольшой комнате, нарушается лишь тихим постукиванием двух железных наручников, надетых на запястья моего отца. Я вглядываюсь в его гладко выбритое лицо и посветлевшие глаза, наполненные невыносимой тоской. Я не навещал его долгое время, и за этот период он стал выглядеть гораздо лучше. Если бы не белая просторная рубашка, наручники и полки, заваленные разными таблетками, отец вполне мог бы сойти за нормального человека.

      - Ханна, - с горечью прошептал он, подняв на меня серебристые глаза, в которых я узнал себя. - Мне нужна моя Ханна. Мне нужен ты, Коул. Я хочу...

      - Не смей! - Опускаю веки, слегка сжимая кулаки под столом, который разделяет нас. - Не смей говорить о ней.

      - Я... - Глаза Уилла заблестели, и его руки, закованные в наручники, медленно поползли по направлению ко мне. - Вы - все, что мне когда-либо было нужно. Ты не можешь винить меня за то, что я такой.

      - Я не виню тебя за это.

      - Но ты боишься меня. И Ханна боялась. - Сейчас он полностью отдает себе отчет в своих действиях. Он в сознании. Сейчас Уилл Стоунэм был просто моим отцом. Влюбленным мужем. Или все же нет...?

      - Я не боюсь тебя, - усмехнулся, широко распахнув глаза.

      - Где она? Где моя Ханна? Где она сейчас? - лихорадочным голосом произнес отец, сжимая свои пальцы.

      - В безопасности. Там, где нет тебя. – Наверное, не стоило этого говорить. Но молчать я был не в силах.

      - Я изменюсь, я вылечусь, Коул. Только дай мне этот шанс. Я хочу вернутся домой... Я хочу, чтоб все было как прежде... Я, Ханна...

      Я напрягся, замечая изменения в его глазах: зрачки расширились, взгляд торопливо забегал по комнате. Вены на шее вздулись так, будто внутри его тела пробуждалось вселенское зло.

      - И наш маленький сын... Дрейк... Помнишь? Как поживает Дрейк? Ты кормишь его, да? Отпусти меня. Забери домой, сын, забери...

      Воспоминание о том, как отец хватает пса за шкирку и два счета перерезает Дрейку горло невозможно стереть из памяти.

      Он даже не скулил – не успел, - лишь жалобно взвыл, перед тем как сделать последний вдох.

      Я до сих пор помню реку крови и слезы, застилающие мой мир.

      - Не будет. Ничего не вернуть. - Я стараюсь стереть эту вспышку из прошлого, но не могу. - Тебе нельзя покидать это место.

      Отец взревел, и его руки в наручниках безудержно заметались по столу.

      - Все будет иначе! Иначе! Я исправлюсь! Я вылечусь! ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА! - Тут он накинул цепь от наручников на мою шею и резко притянул к себе.

      - ТЫ УБИЛ ДРЕЙКА! Ты сделал так, чтобы мама ушла! – Меня самого затрясло, цепь передавила шею. – Я не хочу быть таким, как ты! Я не такой!

      Уилл расхохотался, обнажая свои зубы в зловещем оскале. От спокойного отца, каким он был еще пять минут назад, вновь не осталось и следа.

      - Но ты такой, Коул! Такой… Ты уже чувствуешь это, да? Чувствуешь, как тебе нравятся некоторые вещи? Чувствуешь, Я ЗНАЮ ЭТО!

      - НЕТ! – Я резко нажал на красную кнопку, хотя был уверен, что наши крики и так слышны по всей больнице.

      - Я знаю Коул, знаю. Я вижу это в твоих глазах! Ты всегда был странным мальчиком, вспомни!