Просо судьбы (СИ)

После расставания с принцессой их отряд какое-то время довольно благополучно продвигался по городу — несколько патрулей предпочли не обратить на них внимание, тем более, принадлежность к королевским гвардейцам они тщательно скрывали надетыми поверх доспехов плащами. Но потом попался разъезд новой стражи во главе с чересчур уж возомнившем о себе юнце из числа дворян, примкнувших к перевороту, который сразу же нахрапом потребовал документ, удостоверяющий их лояльность новой власти. Пришлось оный и предъявить в виде меча и успокоить зарвавшегося предателя и тройку его телохранителей. К сожалению, этот эпизод увидели северяне, десяток которых во главе с офицером на коне вынырнул с соседней улицы. Дружины северных баронств, которые ввёл в столицу неизвестный пока организатор переворота, не только занимали важные места Агробара, но и наравне с новой стражей РоШакли наводили порядок на улицах. К сожалению, они не только усмиряли мародёров, но и отлавливали вот таких вот, как они, королевских гвардейцев, объявленных предателями короны, и иных людей, как правило, дворянского происхождения, верных наследной принцессе Лидии, якобы самолично умертвившей отца — короля. Наглая ложь, словно страшная чёрная чума, проникала в головы жителей королевства. Точно также, как и устойчивый запах гари, крови и страха, пропитавший улицы Агробара, заставляя в каждом встречном видеть убийцу и предателя. Так и северные дружины, наверняка обманом брошенные на улицы города, выполняли свой долг. Но капитану от этого было ещё больнее, видя, с какой яростью глядели им вслед суровые северные воины, поднимая с обагрённой кровью брусчатки своего сражённого командира, бесстрашно и даже с каким-то презрительным вызовом бросившегося на толпу вооружённых всадников. А ведь это были «рыси», со многими из которых РоГичи во время пребывания на севере, наверняка пересекался, а то и выпивал бокал крепкого тёмного пива. Он смел только надеяться, что этот офицер выживет и не будет лелеять ненависть к другим агробарцам.

Вот с того момента и началась охота на их отряд. Но ещё и потому, что капитан принял решение уже не сильно скрывать гвардейские цвета и белоснежную чайку.

Поначалу им удавалось уходить от преследования пока что небольших групп загонщиков, стараясь не вступать в бой, дабы не увязнуть и не потерять мобильность из-за неизбежных ранений в круговерти столичных улочек, зная их не просто хорошо, а великолепно. При этом РоГичи конечно же отдавал предпочтение тому направлению, в котором он мог что-либо узнать о судьбе жены и дочери. О чём честно сообщил своим людям, которые отнеслись к этому с пониманием. Может быть в силу того, что практически все, кроме самого Дага, закоренелого холостяка, не были выходцами из столицы и ещё не успели обрасти в ней крепкими привязанностями, и район ухода их интересовал мало, главное чтоб — во исполнение долга — подальше от принцесс.