Просо судьбы (СИ)

Ройчи для удобства наблюдения чуть развернулся вместе со стулом, но даже не попытался встать. Ему было любопытно, что дальше предпримет этот… агрессор. Но холодный разум уже рассчитал, как в случае нападения левой рукой уберёт девушку с траектории удара, а правая нога ударит в колено супостата. Очень неприятно ударит, возможно даже, без восстановления сустава. Рука же тоже чуть развернувшегося Листочка — краем глаза он отметил это движение — незаметно скользнула под лёгкий эльфийский плащ, явно не в поисках цветов.

По залу пробежал легкий шепоток и тут же утих — люди всегда любили вот такие сцены, особенно если они их не касаются лично. Противостояние взглядов уже длилось около минуты, но, как бы не пыжился, не играл бровями и не кривил губы здоровяк, всё это разбивалось о полную безмятежность и, можно сказать, вселенское равнодушие девушки. И, как ни странно, он не отводил глаз с лица стоящей шалюрки. Словно не мог этого сделать.

Ройчи неторопливо потянулся левой рукой к столу, взял ближайший кувшин, поднёс к лицу, понюхал — узвар, удовлетворенно кивнул, взял его в правую руку, снова протянул левую, теперь к чашке, приподнял, колыхнул, поставил, взял следующую — пустая — и налил жидкость.

Звук журчащего напитка наконец-то нарушил некое оцепенение и напряжение, опутавшие помещение. Здоровяк бросил какой-то недоумённый взгляд — словно только очнулся и не может понять, где он — на наёмника, нахмурился, оглянулся по сторонам, ловя внимательные, ожидающие взгляды вокруг, и только потом обратил внимание на стоящую перед ним девушку и… в сердцах сплюнул, круто развернулся, чуть не сбив стоявшего за спиной высокого мужчину, пошел прочь, про себя метая «драконы» на «тех, кто прячется за юбкой»…

Ройчи, как ни в чём не бывало, развернулся к столу, долил напиток и вернулся к прерванной трапезе. Потом будто о чём-то вспомнил, посмотрел на продолжавшую стоять девушку, мягко произнес:

— Садись уже, защитница.

Как ни странно, никакой иронии в его голосе не было, скорее неясный интерес и уважение. Как ни крути, а шалюрка не могла не понимать, что противостоять настоящему опытному воину, каким и был здоровяк, она не сможет. Все эти штучки, вроде ножа в рукаве — лишь воля случая, она ведь не профессиональный убийца. В конце концов, это какой же надо быть отмороженной, чтобы ни капли не переживать за свою жизнь? Или боялась? Но Ройчи этого не заметил. Наверное, ей кажется, что она своё уже отбоялась? Или тут что-то другое? Дракон его возьми с этими варварскими племенами, никогда не знаешь, чего ожидать — казалось бы, отношения внутри у них максимально понятны и прозрачны, но по факту целая система ритуалов, церемоний и традиций столь насыщенна, что многие вещи доводит до абсурда и ставит в тупик прибывших со стороны.

Стоило девушке сесть, как Ройчи обратил прищуренный взгляд на гоблина и очень мягко спросил:

— Что это было?

— Не обращай внимания, — осклабился Худук и махнул рукой, якобы подтверждая незначительность эпизода.

— Ну, уж нет, — Ройчи облокотился о стол, наклонился в сторону мелкого «тёмного», из его взгляда исчезла всякая ирония.

Худук невольно заёрзал под серо-стальным требовательным взглядом товарища и подумал, что вот с этим человеком ему совсем не хочется спорить — он очень хорошо чувствовал внутреннее напряжение Ройчи, но природное упрямство не позволило вот так сразу отступить.

— Я сам разберусь…

На что последовал вполне закономерный и абсолютно прогнозируемый ответ:

— Мы уже проходили это. У нас не бывает настолько личных проблем, касающихся всей группы, которые бы мы не стали решать всей командой. Или ты забыл очень поучительную историю твоего посещения родственников? — на лице мужчины появилась такая улыбка, что Худук невольно поёжился.

Это была относительно давняя история, ещё когда «темные» только присоединились к ним, и капризная кривая траектория их путешествия прошла недалеко от Закатных гор. Отчего Худук решил посетить своё родное племя, не суть важно, только он смог убедить отпустить его одного. Слава Единому, не стал тащить с собой Рохлю — хватило благоразумия. Да он и сам помнил сомнительную доброжелательность горных соотечественников. С этого, в общем, всё и началось.

Вообще, история Закатных гор — это сплошная цепочка жестоких столкновений, воен и междоусобиц всех со всеми — там, наверное, каждый камень полит кровью. Может это оттого, что издавна это была территория «темных» народов? Но, к сожалению, ничего не изменилось с приходом в эти места людей («светлые», кстати, вообще старались здесь не появляться), наоборот, казалось, неприятие и жестокость по отношению друг другу приобрели большую масштабность и силу.

В общем, Худук ушёл сам. И не вернулся через обещанные пять дней. Можно было бы, конечно, не волноваться — ну, бывает такое: родные места, давно не виденные родственники — и всё такое, но предварительно он оставил — на всякий случай — амулет, действие которого заключалась в одном: в случае опасности и угрозы жизни, он нагревался. На шестой день он не просто нагрелся, а раскалился.