Проснуться драконом

– Э-э-э… – Я начала понимать, к чему он ведет. – Если ты думаешь, что я теперь буду для тебя шпионить, даже не надейся!

Ингельд усмехнулся, подхватил меня под живот и посадил себе на колени, вернувшись в покинутое кресло. Пальцы его ловко почесывали основание крыльев и чувствительную кожу между рожек. Очень умиротворяющие действия, но я же не кошка, чтобы размякнуть, замурлыкать и на все согласиться.

– И почему же?

– Потому, что мне это не нравится, – объясняю со вздохом. – И потому, что это опасно, а из меня никудышный шпион. Единственный раз рискнула – и то попалась по-глупому. И вообще, я очень ценная и полезная зверюшка, меня надо всячески беречь и ублажать, чтобы получить побольше всяких бонусов, а не в сомнительные авантюры втягивать. А то улечу от тебя в Заповедник.

– А ты можешь? – спросил с интересом.

– Почему нет?

– Считается, что ритуал фамильяра крепко привязывает дракона к хозяину.

– Ну… вообще так оно и есть, но не совсем. Это эмоциональная привязанность. То есть для тех драконов, которых люди выращивают в питомнике, хозяева, наверное, очень много значат. Не думаю, что этим детишкам и в голову придет взять и уйти от хозяина. Да они, наверное, в одиночку и жить не способны. Но я-то достаточно разумна, чтобы понимать искусственное происхождение этой привязанности.

– Я до сих пор полагал, что фамильяры абсолютно преданны своему хозяину, – задумчиво сказал Ингельд, и тон его мне не понравился.

Ох, чую, теперь доверять разные секреты мне будут с большой опаской. А не зря ли я об этом вообще заговорила? С другой стороны, рано или поздно пришлось бы. Этот человек достаточно умен, чтобы понять в конце концов: я – разумное существо и хозяина над собой терпеть не буду, только друга или партнера. Вот пусть и задумается об этом пораньше.

– Преданность – это, конечно, вещь хорошая, – говорю осторожно, – большинству фамильяров и в голову не придет предать хозяина, банально ума на это не хватит. Так что специально они этого не сделают, а вот случайно – запросто. – Нет, я на самом деле не хочу ничего плохого сказать об этих вечных детях, но надо, чтобы он понял: во всем есть свои плюсы и минусы, в безмозглой преданности тоже.

– Это каким же образом?

Недоверия я в его голосе не услышала, скорее любопытство. Уже хорошо.

– Да самый элементарный пример: вот я с Тилем общаюсь, а он, между прочим, не просто так, а королевский фамильяр, и хозяйские секреты мне выбалтывает с легкостью. Он ведь не знает, что этого делать нельзя, ему и в голову не придет промолчать на вопрос другого дракона. А его величеству не придет в голову ему запретить. Да и не поможет это, ведь Тиль не поймет, почему ему нельзя болтать, например, со мной, но не возбраняется с другими.

– М-да, а я ведь о таком варианте даже не подумал. Королевский дракон действительно имеет возможность услышать и увидеть очень много интересного.

И с таким предвкушением это было сказано, что я даже хмыкнула насмешливо. Вот губы-то раскатал!

– Да ты не обольщайся, видит-то он многое, да толку от него мало. У Тиля восприятие, как у маленького ребенка, он некоторых вещей не понимает и объяснить ничего не в состоянии.

– А ты, значит, взрослая?

Ой, ну сегодня я точно головой не думаю! Я Ингельду доверяю, но все-таки не стоит ему пока знать, что разумные драконы получаются из бывших людей. Как-нибудь потом, может быть.

– Ну не совсем взрослая, – отвечаю как бы смущенно. – Но уже почти. На самом деле разумные драконы очень быстро взрослеют.

– Я так и думал, что ты не одна такая, – хмыкает он удовлетворенно.

Болтун – находка для шпиона, угу. Ладно, об этом он бы и так скоро догадался. И он еще хочет, чтобы я для него информацию добывала. Да из меня самой что угодно кто угодно вытрясет без особого труда.

Вот и поговорили. А самого главного-то я так и не сказала.

– Послушай, мне ведь и в самом деле в Заповедник надо. Если я прямо завтра на пару дней улечу, это будет большой проблемой?

– На пару дней? – переспрашивает задумчиво.

– Может быть, и дольше, или, наоборот, быстрей вернусь, – говорю поспешно. – Я там задерживаться не собираюсь вообще-то.

– Ну и зачем же тебе в Заповедник?

Врать не хотелось, но и правду говорить… да я сама пока не знаю, где эта правда.

– Родных навестить, – выдаю внезапно.

И вдруг понимаю, что это в общем-то тоже правда. У меня ведь там действительно какие-то родственники драконьи имеются, родители и, кажется, даже братья. И как выяснилось, я до сих пор даже представления не имею, какие у драконов семейные отношения, учитывая, что они заранее знают: в только что появившегося на свет малыша обязательно вселится чье-то чужое сознание. Или же он навсегда останется неразумным зверем, не обретя даже того подобия разума, который есть у фамильяров, связанных с людьми. Какое при таких обстоятельствах должно быть отношение к семье и детям? У меня фантазия на этот счет отказывает. При этом проскальзывает исключительно практический интерес – а вдруг случится такое (представить трудно, но все же), и я тоже решу того… яйцо отложить? И что потом делать с тем, что из него вылупится?