Проснись в Никогда

– Ты об этом даже не задумываешься. Не думаешь о том, что поступки, которые ты совершаешь походя, причиняют боль другим. Быть твоей подругой не слишком-то сладко. И так было всегда. Но я все равно тебя люблю.

Не обращая внимания на ошарашенный вид Уитли, я объяснила, что за мгновение до пробуждения мне в шею воткнули булавку и я отправилась в прошлое с мыслью о Джиме.

– Это не я, Би, – сказала Уитли. – Клянусь тебе!

– Я знаю. Это Кэннон.

Все разинули рот.

– Он знал, что булавку взяла ты, поэтому стащил ее из твоей шкатулки в первую ночь, когда мы изменили пробуждение. Он хотел сбить меня с пути, а вас всех отправить в вечные блуждания между измерениями. Он не хочет покидать Никогда.

– Думаешь, он имеет отношение к гибели Джима? – спросила Марта.

– Пока не знаю.

– Похоже, Би говорит правду, – с сомнением на лице произнес Киплинг. – Кэннон знает, что мы договаривались в случае чего встретиться здесь. Где же его носит?

– Он скрывается где-то в прошлом или в будущем, – сказала я. – Вообще, есть только один способ окончательно выяснить, что случилось с Джимом.

С минуту все молчали, без сомнения думая об одном и том же.

– Нет, – наконец произнесла Марта, качая головой. – Нет. Об этом не может быть речи, Би. Нет.

– Это вовсе не так опасно, как ты считаешь, – возразила я.

– Еще как опасно.

– Я уже делала это. Отправилась в куда более далекое прошлое, на пять лет назад, случайно. Фишка в том, что в прошлом ты не встречаешься с самим собой. Дублей не бывает. Если ты прибываешь туда, твое прошлое «я» уходит, уступая место тебе сегодняшней.

Марта прямо-таки кипела от ярости:

– Сколько времени сейчас длятся твои пробуждения?

Я пожала плечами.

– Наши – всего четыре часа. – Она покачала головой. – С каждым разом все короче и короче. И дальше будет только хуже. После каждого прыжка в прошлое или будущее шансы на единодушное голосование становятся все более призрачными. Как ты не понимаешь?

Она бросила это мне в лицо с такой яростью – глаза вытаращены, очки съехали с переносицы, – что я захлопала глазами от неожиданности. И Уитли с Киплингом тоже.

Марта умолкла, явно смущенная собственной вспышкой.

– Сколько времени сейчас длятся твои пробуждения? – спросил меня Киплинг.

– Часов шесть.

– Этого хватит, чтобы попробовать?

Марта ничего не сказала, угрюмо глядя себе под ноги.

– Допустим, мы прибудем на карьер к часу ночи, – сказала я. – Даже если ваше пробуждение длится четыре или три часа, я почти уверена, что мы успеем все увидеть и узнаем, что случилось с Джимом.

Меня тут же кольнуло воспоминание о его последнем сообщении, отправленном в 23:29.

«Я иду на карьер. Приходи».

Они по-прежнему ничего не знали о сообщениях от Джима. А я не собиралась говорить об этом.

– Давайте так и сделаем, – согласилась Уитли.

Пока мы втроем обсуждали технические подробности смены пробуждения, Марта молчала, сгорбившись в уголке дивана. На ее лице застыла смесь негодования и безысходности. Похоже, мое предложение отправиться на карьер, чтобы раз и навсегда получить ответы на все вопросы, шло вразрез с ее коварным замыслом. Оно лишило ее контроля над нашей группой, но я могла лишь догадываться о том, что так беспокоило ее и как это могло сказаться на голосовании.

Глава 23

Когда я пробудилась, надо мной было ясное ночное небо, усеянное звездами; в ушах раздавался оглушительный стрекот цикад. Я лежала в густой траве, и ее длинные, острые, точно бритва, лезвия резали мои голые руки. На мне была моя старая школьная форма. Я подняла голову и с невыразимым облегчением поняла, что нахожусь на карьере. Но облегчение почти сразу же сменилось удушающим страхом.

Всего в нескольких шагах от меня виднелась ржавая сетчатая изгородь. Я посмотрела на часы.

Две минуты второго.

Преодолевая головокружение, я поднялась на ноги и огляделась по сторонам.

Поблизости никого не было видно.

Я принялась ощупью пробираться вдоль изгороди, путаясь в траве и раздирая кожу об острые, точно колючая проволока, узловатые ветки ежевики. Впереди показался желтый проржавевший знак «Посторонним вход воспрещен». Где-то тут была дыра, которой мы всегда пользовались. Я нагнулась, раздвигая траву, и принялась шарить руками по земле. Нащупав дыру, я пролезла через нее внутрь.

Далеко впереди на фоне ночного неба вырисовывалась бригадирская вышка. Я поежилась, подавляя подступившую к горлу тошноту. Старая деревянная конструкция в темноте казалась заброшенной космической станцией.

– Би! – прошипел кто-то у меня за спиной.

Я стремительно обернулась. С той стороны изгороди мне махала рукой Уитли. За ней стоял Киплинг, чья макушка едва выглядывала из моря травы. Я показала им, где дыра, и несколько секунд спустя они присоединились ко мне.

– А где Марта? – спросила я.

– Пропала, – ответил Киплинг, поднимаясь на ноги.

– Что?!

– Она соскочила.

– Только что была рядом, – покачала головой Уитли. – А через секунду исчезла.

– Марта с самого начала не хотела здесь появляться, – сказал Киплинг. – Вот и не появилась.