Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)

С появлением Труса и Кальмара в дом пришли смех, радостный лай и полный кавардак. Поначалу Эрик возмущался. Он злился при виде луж на полу, оставленных Кальмаром, но, в конце концов, сдался. Трус с Кальмаром его обожают, а он обожает их.

Вот уже много дней, когда я просыпаюсь и выглядываю в окно, то с удовольствием наблюдаю за тем, как Эрик бросает Трусу палку, чтобы тот принес ее обратно. Пес уже настолько к этому привык, что, перед тем как Эрик уходит на работу, сам приносит палку и кладет ее к его ногам, и тогда мой немец с радостью с ним играет. Я уговорила Эрика и Флина иногда по выходным гулять на природе. Трус очень радуется этим прогулкам, особенно потому что Эрик играет с ним, пока вокруг нас резвится Флин со своим суперталисманом. Все это трогает меня за душу. В особенности, когда я вижу, как Эрик наклоняется и обнимает пса. Мой холодный Айсмен с его тяжелым характером с каждым все больше оттаивает, а я с каждым днем люблю его все больше и больше.

Кроме того, уже несколько раз я ездила с Эриком на стрельбище. Мне все также не нравится оружие, но я наслаждаюсь тем, как он хорош в стрельбе. Я им горжусь. Однажды утром, когда мы там были, он представил меня своим друзьям, один из которых поинтересовался, не испанка ли я. Я немедленно отрицательно покачала головой и уточнила: «Бразильянка!» И мужчина тут же произнес: «Самба, кайпиринья».[40] Я соглашаюсь и смеюсь. Очевидно, что в зависимости от того, откуда ты родом, тебя преследуют одни и те же штампы. Эрик удивленно гладит на меня, но, в конце концов, его губы расплываются в улыбке. Той ночью, когда мы занимались любовью, он ехидно прошептал мне на ушко:

- Давай же, бразильянка, станцуй для меня.

Флин делает значительные успехи и со скейтом, и с коньками. Он сообразительный парень, и быстро всему учится. Мы занимаемся тайно, когда Эрика нет дома. Если бы он нас увидел, то убил бы! Симона улыбается, а Норберт ворчит. Он предупреждает меня, что сеньор разозлится, когда узнает. Я понимаю, что он прав, но уже не могу прекратить занятия. Отношение мальчика ко мне изменилось, и теперь он сам меня ищет и постоянно просит, чтобы я ему помогла.

Иногда Эрик за нами наблюдает и понимает, что между нами произошло что-то, что стало причиной таких перемен. Когда он спрашивает у меня об этом, я приписываю этот факт появлению в доме животных. Он соглашается, хотя я вижу, что мне не удалось его убедить. Но больше он не задает вопросов.

Когда мне в первый раз удалось потихоньку ускользнуть с Юргеном, чтобы покататься на мотоцикле, я круто провела время. За столько дней, проведенных дома в безделье, я почти сошла с ума, поэтому я прыгаю, делаю крутые виражи и ору от радости вместе с кузеном Эрика и его друзьями, проносясь по козьим тропам в окрестностях Мюнхена. У меня из головы не выходит Эрик. Я должна ему все рассказать. Проблема в том, что мне никак не представится подходящий случай. И эта ситуация начинает меня мучить. Наши отношения строятся на доверии, и на этот раз именно я предаю это доверие.

Однажды вечером, когда я в гараже вожусь с мотоциклом, из колледжа возвращается Флин. Мальчик ищет меня, а когда находит, то завороженно глядит на мотоцикл. Он его узнает. Пояснив, что он принадлежал его матери, я прошу парнишку хранить все в секрете от своего дяди, но тут он спрашивает:

- Ты умеешь на нем ездить?

- Да, - отвечаю я, мимоходом демонстрируя ему свои руки, испачканные маслом.

- Дядя Эрик будет злиться.

Эти слова меня забавляют. Все, абсолютно все, знают, что Эрик будет злиться. Тогда я ему отвечаю:

- Да, родной. Но, когда мы с дядей Эриком познакомились, ему уже было известно, что я занимаюсь мотокроссом. Так что он все знает, и должен понять, что мне нравится заниматься этим видом спорта.

- Правда?

- Да, - подтверждаю я и улыбаюсь, вспоминая тот момент, когда все вышло наружу.

- И он тебе разрешает?

Меня совсем не удивляет этот вопрос, и, глядя на ребенка, я объясняю:

- Твой дядя не может мне ничего запретить. Я сама принимаю решение, хочу я заниматься мотокроссом или нет. Милый, взрослые сами за себя все решают.

Продолжая сомневаться, Флин все же кивает головой и снова задает вопрос:

- Соня подарила тебе мотоцикл моей матери?

Я смотрю на него и прежде чем ответить, интересуюсь:

- Ты бы обиделся, если бы это было так?

Флин, обдумав вопрос, отвечает:

- Нет. Но ты должна пообещать мне, что тоже научишь меня на нем кататься.

Я остолбенела от этих слов.

Потом, придя в себя, я улыбаюсь, улыбка переходит в смех, и говорю, пока мальчик смеется вместе со мной:

- Ты чего добиваешься? Чтобы твой дядя меня убил?

Через час Эрик звонит мне по телефону. Он сегодня играет в баскетбол и хочет, чтобы я пришла в спорткомплекс. Я с радостью соглашаюсь. Я надеваю джинсы, черные сапоги и футболку «Армани». Накинув пальто, я вызываю такси, а, когда приезжаю по названному Эриком адресу, то радуюсь, увидев, что он уже ждет меня, прислонившись к своему автомобилю.

Эрик платит таксисту и, пока мы идем к раздевалкам, я шепчу:

- Почему ты мне не сказал, что ты сегодня играешь?