Прошу, убей меня.

Джон Синклер: Люмпен-хиппи. Вот на кого мы делали ставку. Вот чем были «Белые пантеры». Мы стали голосом люмпен-хиппи, так же как «Черные пантеры» стали голосом люмпен-пролетариата — то есть рабочего класса, оставшегося без работы.

Все, что я тогда писал, было четко направлено на люмпен-хиппи, до такой степени, что надо мной потешались все эти образованные долбоебы, воспитанные в СДО.[13] Ну да, они считали нас нелепой шуткой.

Игги Поп: МС5 пошла дальше самоиронии и дошла в своем развитии до полновесной пародии. Они вели себя как черные отморозки с гитарами. В Детройте, если ты был белым ребенком, мечтой номер раз было стать черным отморозком с гитарой или хотя бы вести себя, как таковой.

Если вдуматься, Stooges пошли по тому же пути — мерзостная компашка, но добрая друг к другу. Не знаю уж, насколько политизированными были МС5, но лично я этого не чувствовал. С другой стороны, поделились бы они со мной арахисовым маслом?

Да.

И иногда я шел две-три мили до дома Транс-лав ради сэндвича, потому что оставался вообще без гроша, и ни разу они не сказали: «Эй, не бери этот сэндвич». А их девушки зашивали мои штаны.

Так что они были вполне подходящей компашкой — именно такой, какая нужна, чтобы взорвать местный призывной пункт ЦРУ.

Дэнни Филдс: Не знаю, чего они ждали или с чем собирались бороться, но у них был полный набор министров. Министр пропаганды, министр обороны. Конечно, они назвали себя «Белыми пантерами», потому что и в музыке, и в политике они стремились подражать черным радикалам. Бобби Сил, Хью Ньютон и Элридж Кливер стали их политическими кумирами. Альберт Эйлер, Сан Ра и Фараон Сандерс были их музыкальными кумирами.

Это была среднезападная версия анархии. Посносить стены, не давать государству вмешиваться в твою жизнь, курить дурь, трахаться и много шуметь.

Уэйн Крамер: Официальная линия «Черных пантер» Окленда заключалась в том, что мы «психоделические клоуны». Они говорили, что мы законченные идиоты, и старались держаться подальше от нас. Но мы неплохо уживались с анн-арборовским подразделением «Черных пантер». Мы же всю дорогу тусовались на одних и тех же улицах, они привыкли отвисать в нашем доме, и мы вместе ходили устраивать стрельбы.

У нас были М1, пистолеты и обрезы, так что мы уходили в лесок за домом и расхерачивали все, что попадалось под руку. Бух-бух-бух-паф-паф-паф-бам-бам-бам!

Потом мы пили адскую смесь, которую «Черные пантеры» называли «Горький Говнюк». Берешь полбутылки лаймового сока «Роуз», выливаешь в бутылку портвейна «Галло». И мы просто садились на землю, курили ганджу, пили ЭТО и стреляли куда попало. Мы считали, что в конце концов погибнем в перестрелке, знаешь, собирались устроить перестрелку с мусорами.

Ну, вроде нас однажды загонят в угол: «МЫ НИКОГДА НЕ ВЫЙДЕМ, ГЕРР ПОЛИЦАЙ! ДА? ТЫЦ-ТЫЦ-ТЫЦ! ПОЛУЧИ, МУСОР! ПАФ-ПАФ-ПАФ! ВСЯ ВЛАСТЬ НАРОДУ! ПОЛУЧИ, УГНЕТАТЕЛЬ!»

Дэнни Филдс: Конечно, в тот вечер, когда я приехал посмотреть на МС5, они собрали полный Грэнд Болрум. Они очень прилично оделись — все в атласе — и играли очень энергично. Шоу получилось потрясное, только они так и не вышли за грань рок-н-ролла. Нет, я ни в коем случае не критикую. У них получился очень классный приблюзованный рок-н-ролл. Со сцены шел мощнейший поток энергии, и Уэйн Крамер, парень весьма умный, наверно, что-то почувствовал, потому что на следующий день сказал мне: «Если мы тебе нравимся, наверняка понравятся и наши младшие друзья, Iggy and the Stooges».

Похоже, он интуитивно понимал мои музыкальные пристрастия. Так что в воскресенье вечером я пошел посмотреть, как Игги и Stooges играют в студенческом клубе студгородка Мичиганского университета. Это было 22 сентября 1968 года. То, что творилось на сцене, нельзя было недооценить. Сроду не видел, чтобы кто-то танцевал или двигался, как Игги. И не видел, чтобы такая термоядерная энергия исходила от одного человека. Музыка несла его, как носит только истинных танцоров.

Это была именно та музыка, которую я давно ждал.

Игги Поп: Наше выступление подошло к концу, так что я просто бродил туда-сюда. На мне было платье для беременных, лицо было выкрашено в белый цвет, я делал всякие гадости, плевал в людей, типа того.

Дэнни Филдс: Как только Игги спустился со сцены, я подошел к нему и сказал: «Я из «Электра Рекордз»».

Он ответил: «Ага».

Он мне не поверил. Думал, я там уборщик какой-то, или извращенец, потому что никто до меня никогда не говорил ему: «Я из компании звукозаписи». Так что Игги повернулся ко мне и сказал: «Ну да, иди, поговори с моим менеджером». Так начались наши отношения.

Игги Поп: Этот парень, Дэнни Филдс, заявил мне: «Ты звезда!», прямо как в кино. Он сказал, что работает в «Электре», а я подумал, небось, уборщиком или еще кем. Я ему не поверил, подумал: «Отвали, мужик».