Прошу, убей меня! (Please Kill Me)

Он рассказывал про двух других девушек, Джинни и Дебби. Они были здоровые, обе за метр восемьдесят, и играли вместе в куклы. Они устраивали чаепития – это был их ежедневный спектакль. Все фанатки такие. Они думают, как это мило – играть роль, например, в стиле садо-мазо. «Эту неделю я буду ведьмой». «Я принесу карты таро». «Я буду играть с Барби и притворяться, что мне три годика». Или «Я соберу друзей на чаепитие, мы будем пить опиум вместо чая».

Ди Ди Рамон: Все телки, которые отвисали вокруг глиттерных групп из тусовки у «Макса», были воплощенным злом. Они все работали в массажных салонах – тогда в Нью-Йорке таких было полно. Ты идешь туда за массажем, а там или тебе отдрочат, или отсосут. И все твои подружки работают в массажных салонах, день напролет делают «массаж».

Айлин Полк: Эти девушки жили в мире фантазий. Они могли вообще не работать, потому что они были блядьми или стриптизершами и зашибали деньги пачками. Они так нравились парням, потому что не дружили с головой, зато платили за наркоту и за жилье мужиков.

И если к тебе на хвост падала такая подруга, ты уже не мог от нее избавиться. Быть рядом с тобой – для них это была профессия. И если им нравился кто-нибудь из группы, будь уверен, они отсасывали у охранников на каждом концерте, который играла их пассия, тратили три сотни баксов, чтобы на такси догнать автобус группы, и доставали билеты на самолет в Калифорнию.

Чего бы это ни стоило. И Конни была такая же. Она могла пойти на все, чтобы получить то, что хочет: запугивала людей, избивала их и вела себя, как сумасшедшая.

Малькольм Макларен: День, когда Конни напала на Артура, выдался ужасным. Но я не был удивлен -в Нью-Йорке я уже почувствовал дух насилия. Люди там слишком обдолбанные. Артур был алкоголиком, а Конни – сумасшедшей.

Поймите, когда я впервые попал в Нью-Йорк, я был слишком наивным. У меня до этого была только одна девушка. Я жил без зависти и ревности, я просто учился быть взрослым. Я приехал в Нью-Йорк, чтобы завоевать сердце одной девушки, но когда увидел ее, не узнал. Она сменила лицо. Сделала пластическую операцию.

Представьте себе, такие вещи меня шокировали. Она была девушкой, в которую я был, можно сказать, влюблен, и думал, что знаю ее. И вот я приезжаю, а она по-другому выглядит.

Так что я не был шокирован, когда Конни порезала Артура. Даже не огорчился. Я просто был разочарован – какой поганый мир.

Меня разочаровывал тот факт, что все, что они делали, было потерей энергии. Не думаю, чтобы во всем этом был хоть какой философский смысл. Это была сорная энергия, легко заменимая энергия, энергия, в которой нет ни капли искренних чувств, если не считать ревности, которая сама по себе – просто потеря времени.

Сил Силвейн: Артур позвонил мне из больницы «Бет Исраэл» и сказал: «Силвейн, ой!» Я был первым, кому он позвонил. Потом я позвонил Дэвиду Йохансену, потом поехал прямо в больницу, Дэвид уже был там. Мы спросили: «Что случилось? Что случилось?» Но что тут скажешь? Доктор сообщил, что все не так плохо, он просто наложил швы и загипсовал кисть.

Питер Джордан: Dolls должны были отыграть еще один вечер в «Максе», так что мы тут же бросились к Леберу и Кребсу, и Джонни Фандерс сказал мне: «Ты, бля, знаешь все чертовы песни, может, сыграешь их?» Лебер и Кребс спросили меня: «Ты можешь это сделать?» Я сказал: «Говно вопрос». Мы порепетировали два часа, и потом я играл на концерте.

Сиринда Фокс: Даже после того, как Конни попыталась отрезать Артуру палец, она все еще хотела быть с ним, и, думаю, он тоже собирался остаться с ней. Не думаю, чтобы он понимал, что это неправильно. Сил постоянно твердил Артуру: «НЕТ! НЕТ! НЕТ! Надо ее прогнать, она чокнутая, посмотри, что она натворила!»

Боб Груэн: Мы вошли в вестибюль «Континентал Хиатт Хаус», где минимум дюжина фанатов поджидала Dolls. Я ездил с разными группами, с гораздо более известными группами, типа Alice Cooper, и когда они входили в отель, там ждал только портье: «Заполните, пожалуйста, эти бумаги». Но куда бы ни поехали Dolls, их везде окружала тусовка, везде ждали люди. Едем ли мы в Детройт – там в холле уже ждет тридцать человек, одетых под Dolls. Они ни разу не были в Лос-Анджелесе – но вот их встречает куча народу. Там был и Родни Бингенхаймер, и Сейбл Старр…

Нэнси Спанджен: New York Dolls создавали тусовку. Они были центром внимания. Все остальное было после. Они были другими. Никто не одевался, как они, не разговаривал, как они, и не играл такую музыку, как они.

И они были первой группой, с которой я тусовалась все время. Я спала с Дэвидом Йохансеном, спала с Джонни Фандерсом, спала с Джерри Ноланом – со всеми, кроме Артура Кейна.

Джерри Нолан: Девки всегда западают на музыкантов, но не так, как на Dolls. Они оставляли остальных музыкантов дрочить и сбегались к нам. Всё! Если мы были в городе, мы овладевали им. Вот так – мы овладевали им.