Прошу, убей меня! (Please Kill Me)

Лора Аллен: Это было ужасно. Ди Ди рассказал мне, что Конни нашли мертвой где-то под дверью. Она схватила передоз метадона и валиума. И дело по этому случаю так и не было возбуждено. Полагаю, она порвала со своими родственниками – и ни паспорта, ни каких-нибудь документов так и не нашли. Ее похоронили на Поттерс-филд, на Стейтен-Айленд.

И что самое печальное… Незадолго до ее гибели Ди Ди видел Конни. Она занималась проституцией на перекрестке Одиннадцатой стрит и Второй авеню. Он пытался дать ей денег, но Конни сбежала. Ей было безумно стыдно. И вид у нее был такой, словно дела идут совсем плохо.

Ди Ди Рамон: Джоуи Рамон сообщил мне о гибели Конни. Он мне позвонил. И сказал: «Конни умерла».

Я ответил: «Да?»

Ничего больше я сказать не мог. Потому как рядом была Вера. Я не мог скорбеть, потому что рядом была Вера. Не мог выказать абсолютно никаких эмоций. Потому что Вера была чертовски ревнива.

Последний раз, когда я видел Конни, та завлекала мужиков на улице. Обычно я подъезжал на микроавтобусе. И ждал перед домом, где жил Джоуи, пока его вытащат на улицу. Конни работала в том же районе. Я пытался дать ей денег, чтобы она могла себе чего-нибудь купить, ну, и вообще. Она выглядела совсем плохо. Не знаю, за что и как ее можно было любить. Но я любил.

Позже я узнал, что одна из девушек пыталась собрать деньги на гроб для Конни. И все остальные девушки включились в тему, но потом пришла какая-то сучка, забрала все деньги и спустила их на наркоту. Несколько лет спустя меня этот факт просто добил.

Лора Аллен: Забавно. Как-то я болтала с Верой. И та сказала: «Знаешь, я ведь ненавидела Конни. А потом поняла, что чего бы там она ни делала, кем бы ни была, она всегда пыталась дать Ди Ди ощущение домашнего уюта. По крайней мере в этом мне стоит отдать ей должное».

Потом Вера рассказала мне историю про то, как Конни купила диван. Она работала, скопила денег и купила диван для Ди Ди.

Но как-то раз Ди Ди впал в буйство и разнес диван. В щепки, так что вся набивка повылезла. И Вера закончила словами: «Да, это так печально. Бедная Конни работала, работала, чтобы только купить диван. А Ди Ди этот диван разломал. Она же пыталась создать некое подобие дома, ну, что-нибудь прочное и стабильное. Но все эти наркотики, буйство, сумасшествие…»

Мне до сих пор больно вспоминать про Конни. Ее конец был ужасен. И ведь я знаю совершенно точно, что Ди Ди ее любил. Очень сильно любил. Может, это была его первая любовь в жизни. Он потом сам рассказывал, что время, проведенное с Конни – лучшее время в его жизни.

Глава 38 – Фредерик

Кэти Эштон: Когда мой брат Скотти вернулся из Лос-Анджелеса и слез с иглы, он остался жить у матери. Однажды он сказал мне, что Фред Смит и Скотт Морган предлагают ему играть в их новой группе.

Я не видела Фреда несколько лет, но когда они собрали Sonic Rendezvous Band, я в конце концов опять начала с ними тусоваться, потому что мне понравилась эта группа. Потом мы с Фредом возобновили наши отношения.

Следующие несколько лет я тусовалась с ним, ходила на их концерты и здорово развлекалась. Правда, это был алкогольный период. Пускай не я, но эти парни пили по-черному.

Меня физически влекло к Фреду – не только как к воспоминанию о том, как мы впервые с ним встретились, – я сходила по нему с ума. Но я никогда не считала это любовью, мол, вот он – мой мужчина, мы с ним осядем и обнесем наш общий дом белым забором, в таком духе. Я просто тусовалась с ним как с другом.

Когда в 1978 году на горизонте появилась Патти Смит, сначала я думала: круто, что ей нравится Sonic Rendezvous Band, но совсем не круто, что она захватывает мою территорию, ха-ха-ха!

К тому времени мы с Фредом были вместе уже далеко не первый год, и хотя все вышло достаточно случайно, всем вокруг было ясно, что мы – одно целое. Но когда Патти начала приходить к нам играть и когда Rendezvous заиграли у нее на разогреве, она стала отбивать у меня Фреда.

Биби Бьюэл: Когда Патти Смит решила, что пора завязывать – когда она решила выйти замуж и стать домохозяйкой, – единственный, кто знал об этом, был Тод Рандгрен. Он продюсировал «Wave», и только он знал, что это ее последняя запись. Она даже не сказала группе. Потом Тод рассказал мне, но я поклялась никому не говорить. Мне даже нельзя было показывать Патти, что я знаю. Но однажды я пришла в студию и заплакала, а Патти сказала: «Ты чего, подруга, с дуба рухнула?» Я просто ревела, и Тод вытащил меня на улицу.

Я сказала: «Не хочу, чтобы это была ее последняя запись!» У меня было еще очень чистое, незамутненное отношение к рок-н-роллу. Для меня это была ужасная потеря. Словно смерть родственника. Может, они думали, это просто последняя запись: «Подумаешь, теперь я буду домохозяйкой», – но я приняла это очень близко к сердцу.

Патти рассказывала мне, что она влюблена во Фреда Смита, что она хочет выйти за него замуж и нарожать кучу детишек, и что, мол, круто, что у Фреда та же фамилия, что и у нее, – не придется менять фамилию.

Словно она встретила бога – ни больше, ни меньше.