Прошу, убей меня! (Please Kill Me)

Дело было не в безумии Sex Pistols – люди, которые поддерживали их, были куда хуже. Ребята из Sex Pistols были неагрессивными людьми, но когда на сцене они выплескивали свои отчаяние и злобу на окружающий мир, в ответ из всех щелей лезло все самое ненормальное и противоестественное.

Однажды ночью Ноэль Монк, один из менеджеров Sex Pistols, заснул. Часа в два-три ночи автобус остановился, мы с Сидом сидели на передних сидениях и разговаривали за жизнь. Потом мы вышли из автобуса, чтобы купить по гамбургеру. Мы уселись у стойки и сделали заказ. Я взял гамбургер, а Сид яичницу. Ноэль прилетел, как укушенный: «Что вы делаете? Что у вас тут?»

Я ответил: «Мы хотим поесть. Знаешь, по-моему, это совершенно нормально».

Ноэль сказал: «Ну ладно, только побыстрее возвращайтесь в автобус». Все было совершенно нормально, но потом вошел какой-то здоровенный ковбой с женой и детьми и занял соседний столик. Ковбой узнал Сида и разговорился с ним, и потом пригласил его за свой столик, поесть вместе с его семьей. Все было просто прекрасно, пока ковбой не сказал: «Раз ты – Вишес, слабо тебе сделать, как я?»

Я увидел, как ковбой взял сигарету и загасил ее о свою ладонь. А Сид просто сидел там и, пользуясь вилкой и ножом, спокойно ел яичницу. Сид равнодушно взглянул на ковбоя и сказал: «Знаешь, я могу порезать себя».

Потом Сид ткнул себе в руку ножом: рана получилась небольшая. И не очень глубокая, но кровь стала сочиться, медленно стекать вниз, потом закапала в тарелку с яичницей. Но Сид не обращал на это внимания: он был голоден и продолжал жадно есть.

Пока Сид ел, ковбой все больше приходил в ужас, пока у него совсем не съехала крыша, потом он вскочил, собрал свою семейку, и все вместе они побежали к двери.

Следующий раз мы остановились в Оклахоме. Встретили там одного местного с симпатичной дочкой. Они узнали группу. Они заметили наш большой яркий автобус. Вообще-то, он бросался в глаза.

Мужик сказал нам: «Возьмите с собой мою дочку».

Я подумал: «Классно! Девчонка – настоящая красавица!»

Ноэль сказал: «Никто посторонний не сядет в автобус».

Мы все убеждали его: «Ноэль, возьми ее! Ведь ее отец сам предлагает нам забрать ее с собой».

Но Ноэль сказал: «Нет. Никаких посторонних в автобусе».

Так что она осталась махать нам рукой.

Легс Макнил: Четыре года мы выпускали журнал Punk исключительно по приколу, а потом внезапно обнаружили, что все вокруг бредят ПАНКОМ.

Когда Sex Pistols высадились в Атланте, я жил в Лос-Анджелесе, в отеле «Тропикана», и болтался с Ramones и Элисом Купером,. Происходило что-то странное, потому что по мере того как Pistols шли маршем по Америке, ежедневные новости бились в истерике, а ребятишки в Лос-Анджелесе и, надо думать, по всей стране внезапно стали ощетинились булавками, вздыбленными волосами и прочей хренью.

Я чувствовал что-то вроде: «Эй, подождите! Ведь это не панк – вздыбленные волосы и булавки? Что все это значит?!»

Ведь, в конце концов, это мы были журналом Punk. Мы предложили это название и дали определение панка как культуры рок-н-рольного андеграунда, культуры, которая существовала уже почти пятнадцать лет и в которой жили Velvet Underground, Stooges, MC5 и куча других групп.

Хотелось сказать: «Эй, ребята, если вы хотите основать собственное молодежное движение, какие проблемы, но не надо занимать чужое имя».

В ответ мы слышали следующее: «Да вы ничего не понимаете. Панк начался в Англии. Понимаете, там все сидят на пособии по безработице, им действительно есть на что жаловаться. На самом деле панк – протест против классовой несправедливости и экономических проблем, все дела…»

Я возражал: «Ну как же! Скажите только, какого хуя делал Малькольм Макларен, когда тусовался в Нью-Йорке и работал менеджером New York Dolls и вдумчиво втыкал на Ричарда Хелла в «CBGB»?

Но бесполезно соревноваться с имиджем булавок и «панковских» причесок.

Боб Груэн: Приехал Джон Хольмстром, и после очередного концерта то ли в Тулсе, то ли в Оклахоме мы позвали народ праздновать его день рожденья. Все собрались в моем номере, и у нас было бухло на любой вкус, и к нам пришли несколько местных ребят, которые тоже были на концерте. Среди них была одна потрясная блондинка, но нам шепнули: «Между прочим, девочка Лора раньше была мальчиком Ларри».

Эта яркая блондинка оказалась парнем, который с помощью операции избавился от своего члена. Все в Тулсе его знали, но мы-то нет. На первый взгляд он выглядел как симпатичная девушка.

В конце концов Сид пошел с ней в свой номер, и все, кто был на вечеринке, сказали: «Ничего себе! Сид пошел с транссексуалом».

Когда он вернулся, мы стали спрашивать: «Эй, Сид, ну, и как тебе?»

Он ответил: «Эээ, нормально».

Сид не искал приключений, приключения находили его сами. Как будто он был чем-то вроде магнита. Все валилось на него. Вокруг Сида постоянно происходили стремные вещи. В ту же ночь какой-то ветеран Вьетнамской войны предложил Сиду свою подружку, причем сам ветеран хотел наблюдать процесс.

Через некоторое время Сид вернулся и сказал: «Я просто насрал ей в рот».

Я спросил: «Что? Ты шутишь? На фига ты это сделал?»