Прошу, убей меня! (Please Kill Me)

Ли Чайлдерс: Однажды я шел по Карнаби-стрит и внезапно почувствовал чью-то руку на своем плече. Это была Нэнси Спанджен.

Я спросил: «Что ты здесь делаешь?»

Она ответила: «Я хотела зайти повидать Джерри».

Я сказал ей: «Вали отсюда».

Она сказала: «Я хочу видеть Джерри».

Я сказал: «Нет, нет, нет, ты не можешь, нет!»

Я был в ужасе. Я не мог представить себе ничего страшнее появления Нэнси. Это как если бы дьявол приехал на Карнаби-стрит.

Она сказала: «Джерри – мой друг…»

Я сказал: «Нет, тебе нельзя, тебе нельзя его видеть. Нет. Вали отсюда, сейчас же».

Собственно, Нэнси мне нравилась, но она была джанки, канал наркотиков, человек с самого дна. А я делал все, что мог, чтобы сохранить группу Heartbreakers. Меньше всего мне была нужна Нэнси Спанджен, ходячий геморрой. Она оказывала очень, очень, очень, очень, очень плохое влияние на людей, которые и так были не в себе. Она была катализатором проблем.

Я сказал ребятам, что она в городе, и заявил: «Надеюсь, никто из вас не будет иметь с ней никаких дел».

Джерри Нолан посмеялся. Может, ему и вправду было весело, но при этом все они сделали старый добрый двойной ход джанки: «О, не беспокойся. Мы не будем иметь с ней никаких дел». Наверно, что одновременно все они размышляли: «Где ее найти?»

Малькольм Макларен: Когда Нэнси Спанджен вошла в мой магазин, мне показалось, что это Доктор Случайные Связи послал опасную заразу специально в Англию и специально к моему прилавку.

Я подумал: «Они специально подослали ее, а откопали наверняка в дебрях какого-то ужасного, темного, стремного, маленького клуба в Нью-Йорке! Это чтобы отомстить мне, я уверен».

Я был готов продезинфицировать к чертям свой магазин.

Я сказал своей группе: «Это не к добру, ребята. Это дурная баба».

Естественно, Pistols решили, что я свихнулся.

Но я пытался всеми доступными способами спровадить ее подальше, например, похитить, накачать чем-нибудь и загрузить на корабль, идущий обратно в Нью-Йорк.

Ли Чайлдерс: Как оказалось, Нэнси обрулила Heartbreakers и свалилась прямо в руки Сиду Вишесу. Я увидел ее дня через четыре на какой-то вечеринке, она шла под ручку с Сидом. Я подумал: «Ох, вот черт, о нет, как такое могло случиться? О нет!»

Но она была там, повисла на руке Сида, словно Мисс Пчела-Королева.

Когда я впервые приехал в Лондон, Сид играл на бас-гитаре и пел в группе Flowers of Romance, куда я пытался вписаться менеджером. Я хотел защищать Сида. Он спал со мной, свернувшись калачиком на моих руках. Мы не жили вместе, хотя в какой-то степени жили. Он приходил ко мне, пил пиво или еще что-нибудь, спал. У нас с ним никогда не было секса. Он сворачивался клубком у меня на руках и, как маленький ребенок, спал всю ночь.

Я хотел бы заняться с ним сексом, потому что меня к нему тянуло. Но в то время он был таким ранимым, что даже такой старый развратник, как я, не позволял себе переступить черту. Сид не мог определиться со своей ориентацией – мы много беседовали об этом. Думаю, я мог бы заняться с ним сексом, но на следующее утро он пришел бы в ужас: «Что же я наделал, неужели я извращенец?»

В то время Flowers of Romance почти не выступали, они просто тусовались вместе. Потом Глен Мэтлок ушел из Sex Pistols, или его ушли, и Малькольм пригласил Сида в группу. Сид пришел ко мне и спросил: «Что мне делать?»

Я ответил: «Я не могу решать за тебя, ты должен сделать так, как ты сам считаешь правильным».

В то время Sex Pistols хорошо раскрутились, поэтому я сказал: «Я пойму, если ты не захочешь пробиваться с Flowers of Romance, если ты захочешь войти в группу, которая уже добилась успеха».

Так он и сделал. А Нэнси не то чтобы добивалась именно Джерри Нолана, просто она хотела рок-звезду для ебли и совместного ширяния. Это все, что ей было нужно. Так что Сид ее вполне устроил. На нем она и остановилась.

Филип Маркейд: Нэнси позвонила мне через месяц или два, и у нее уже был британский акцент: «Хэй, Филиииип, это Нонси». Я сказал: «Чего?» А она сказала: «Ты не поверишь, с кем я сейчас гуляю, – я гуляю с СИДОМ ВИШЕСОМ!»

Ли Чайлдерс: После турне «Анархия» Sex Pistols перестали выступать. Это была стратегия Малькольма, по которой они сыграли два-три бесплатных незаявленных концерта. Это оправдало себя: Малькольм был прав. Но у Малькольма были финансовые резервы, и он мог придерживаться такой стратегии. Мы не могли себе этого позволить. У нас было два варианта: или играть, или умереть.

Нам были нужны наркотики, еда, деньги. В то время за нами еще не было ни одной записывающей компании, поэтому мы играли два-три концерта в неделю, и каждый раз собирали полный зал. В Лондоне того времени мы были исключительным явлением.

Но Heartbreakers были джанки, и это всем было отлично известно. Записывающие компании не хотели заключать договор с джанки, потенциальными мертвецами.

Гейл Хиггинс: В то время, когда Крис Стамп организовал для них договор с Track Records, у Джонни Фандерса появилась блестящая мысль изменить название группы на Junkies.